Книга "Дети Арбата 1-3.", Рыбаков Анатолий

Краткое описание/вступление:

фры трехзначного номера на бюллетене - Будягин закрыл
его и отложил в сторону: секретный документ, рассылаемый только членам  ЦК
и ЦКК. Юра отметил еще  заграничную  ручку  "Паркер",  сигареты  "Тройка",
ботинки на каучуке и пиджак особого покроя, какие шил  дипломатам  высшего
ранга знаменитый Энтин.
   - Слушаю, - сказал Будягин спокойно-деловым тоном: привык, что  к  нему
обращаются с-просьбами.  На  его  сухощавом  черноусом  лице  под  густыми
бровями глаза казались еще более глубокими; чем у Лены.
   - Институт кончаю, Иван Григорьевич, совправа. А брат сидит...
   Из коридора донесся звонок, шум открываемой двери.
   - Суд, прокуратура -  не  пропустят,  -  продолжал  Шарок,  -  остается
хозяйственно-юридическая работа. Хотелось бы на предприятие. До  института
я работал на Фрунзенской заводе. Знаю людей, производство.
   Будягин скользнул по Юрию отстраненным взглядом. Уверен в  своем  праве
руководить другими. Что для него  Юра  и  такие,  как  Юра?  Они  привыкли
управлять массами, решать судьбы масс.
   - Ты к Эгерту зайди. Я скажу ему.
   - Спасибо, Иван Григорьевич.
   - Брат за что?
   - Уголовное. Мальчишка, связался с компанией...
   -  Старую  юстицию  мы  разогнали,  -  оказал  Будягин,   -   а   новая
малограмотна. Нужны образованные люди.
   - Я понимаю, Иван Григорьевич, - охотно согласился Шарок, - но ведь  не
от меня зависит. Органы суда и прокуратуры, а тут брат...
   - К Эгерту, к Эгерту зайди, - повторил Будягин, - позвоню ему.  Значит,
в юрисконсулы?
   Так и сказал - _юрисконсулы_. Царапнул по сердцу.
   И все же цель достигнута. Результат - только он имеет значение. Вот как
это делается! Одним трудно, другим нее легко. Раньше легко было  тем,  кто
имел деньги, теперь тем, у кого власть.
   Кончено  с  институтом,  со  столовой,  пропахшей  кислой  капустой,  с
ненавистными  субботниками,  нудными  собраниями,  вечными   проработками,
страхом сказать не то слово. Он даже ни разу не  появился  в  институте