Книга "Тяжелый песок", Рыбаков Анатолий

Краткое описание/вступление:

м, гнездо,  там  университет,
там клиника.
   В общем, Рахиль должна навсегда порвать  со  своим  корнем,  перейти  в
немецкую веру, уехать со своей родины, расстаться с родителями, мало  того
- опозорить их.
   Рахиль стояла как стена: ни в какую Швейцарию она не поедет, ей и здесь
хорошо, а уж про лютеранство и говорить нечего, тем более она  в  бога  не
верила, и как, спрашивается, могла она верить в бога, если  целый  год  ее
опекали  студенты,  гимназисты   и   реалисты,   вольнодумцы,   марксисты,
социал-демократы и бундовцы. И Якоб, мой будущий  отец,  тоже  не  был  уж
такой набожный протестант, ему на все это было  ровным  счетом  наплевать,
ему нужна была Рахиль - вот кто ему был нужен, и  будь  она  мусульманкой,
буддисткой или огнепоклонницей, он с удовольствием стал бы  мусульманином,
буддистом и огнепоклонником, лишь бы Рахиль стала его женой.
   Не знаю, как долго длилась эта баталия, но все закончилось соглашением:
венчаются они здесь, а после свадьбы уезжают в Швейцарию.  В  этом  Рахили
пришлось уступить: жена должна следовать за мужем, а не наоборот.
   Конечно, такая комбинация стоила денег, мой отец оказался, извините  за
выражение, необрезанным, и венчать его раввин не имел права.  Но  пошли  в
ход "липовые" медицинские справки и тому подобное, ибо, как говорится; "На
земле весь род  людской  чтит  один  кумир  священный"...  Все  сладилось,
свадьба была на весь город, после венчания молодые шли из синагоги пешком,
вокруг них люди пели, танцевали, веселились, оркестр играл марши и  танцы,
город  ликовал...  После  свадьбы  Рахиль  и  Якоб  вместе  со   стариками
Ивановскими и экономкой укатили в Швейцарию, а  в  нашем  городе  остались
печали, восторги, толки и пересуды...
   Вопрос  этот  обсуждался,  конечно,  и  в  парикмахерской,  у  Бернарда
Семеновича. И, само собой разумеется,  главное  слово  принадлежало  Хаиму
Ягудину.
   И вот Хаим Ягудин объявляет, что вся возня вокруг этой истории не стоит
выеденного я