останавливались иногда перед
модным магазином или перед витриной ювелира; полюбовавшись шляпкой или
ожерельем, они обменивались замечаниями и шли дальше.
Перед площадью Биржи старик Ролан, по своему обыкновению, остановился
взглянуть на торговую гавань, полную кораблей, и на примыкающие к ней
другие гавани, где стояли бок о бок в четыре-пять рядов огромные суда.
Пристани тянулись на несколько километров; бесчисленные мачты, реи,
флагштоки, снасти придавали этому водоему, расположенному посреди горо-
да, сходство с густым сухостойным лесом. А над этим безлиственным лесом
кружили морские чайки, подстерегая мгновение, чтобы камнем упасть на вы-
кидываемые в море отбросы; юнга, прикрепляющий блок к верхушке бом-брам-
сели, казалось, забрался туда за птичьими гнездами.
- Может быть, вы пообедаете с нами запросто и проведете у нас вечер?
- спросила г-жа Ролан г-жу Роземильи.
- С удовольствием; принимаю без церемоний. Мне было бы грустно ос-
таться сегодня в полном одиночестве.
Пьер, который невольно злился на молодую женщину за ее равнодушие к
нему, услыхав эти слова, проворчал: "Ну, теперь вдову не выживешь". Уже
несколько дней, как он стал именовать ее "вдовой". В самом слове не было
ничего обидного, но оно сердило Жана, - тон, которым его произносил
Пьер, казался ему злобным и оскорбительным.
Мужчины остаток пути прошли молча. Роланы жили на улице Прекрасной
Нормандки в небольшом трехэтажном доме. Жозефина, девушка лет девятнад-
цати, взятая прямо из деревни ради экономии, с характерным для крестьян-
ки удивленным и тупым выражением лица отворила дверь, заперла ее, подня-
лась следом за хозяевами в гостиную, расположенную во втором этаже, и
только тогда доложила:
- Какой-то господин заходил три раза.
Ролан-отец, обращавшийся к служанке не иначе, как с криком и руганью,
рявкнул:
- Кто еще там приходил, чучело ты этакое!
Жозефина, которую нимало не смущали окрики хозяина, ответи |