Книга "Прелесть (повесть о Новом Человеке)", Хлумов Владимир

Краткое описание/вступление:

вестно, как повернулось дело у Белого дома в оба
раза, если бы не его опечатка.

Но когда институт планирования закрыли, получился определенный вакуум, ему
будто руки обрубили, и он задумался над выбором инструментария. И его еще
раз осенила грандиозная идея.

Случилось это после знакомства с Библией.

Когда он прочел, что вначале было слово некоего существа, чье имя никому
неизвестно, а кому известно, он призадумался. В этой космогонии ему не
понравилось, что он есть результат чей-то обмолвки, слишком долго он
изживал эту детскую идею. Но понравилась то, что слово может обладать такой
грандиозной созидательной силой. И даже дело не в том, что от слова Божьего
все произошло, в это он как раз и не верил, а в том, что люди так ценят
силу слова, что эта космогоническая гипотеза уже несколько тысяч лет
пользуется огромной популярностью у значительной части населения планеты.
Ведь если Библия искажает суть вещей, что совершенно очевидно каждому
умному человеку, и при этом не отвергается людьми, то от этого только
возрастает колоссальная мощь слова. Поэтому он решил стать писателем. Но
ясно, что слово не всякого человека может быть всемогущим, и становиться
каким-то второразрядным писателем, или точнее описателем, как он называл
писателей типа Бунина или Тургенева, не имело никакого смысла.

Даже создатели марксизма, с их чудовищно примитивным материализмом, сумели
привести в движение грандиозную массу народа. И все только потому, что не
слепо копировали окружающий мир, а пытались его изменить.

В общем, вскоре он оказался в Литературном институте.

9

Утром Вениамина Семеныча разбудил звонок Зарукова. Надо было спасать отца
Серафима от журналистов. Да и газеты уже пестрели ужасающими подробностями
вчерашнего происшествия.

-- Вы почитайте "МК", все свалили в одну кучу, и Токийское метро, и бывшего
министра безопасности, а уж про электричку, и отца Меня вспомнили, а один
борзописец сочинил, будто отец Серафим пытался соблазнить манеке