Книга "Созвездие Козлотура", Искандер Фазиль

Краткое описание/вступление:

 ложбину.
     Как одинок, как чист женский голос в холодеющем вечернем воздухе!
     К вечеру  куры вспоминают, что они все-таки родились птицами. И вот они
начинают  беспокойно   кудахтать   и,   оглядывая  ветки  инжирного  дерева,
неожиданно  взлетают, промахиваются, снова взлетают и наконец усаживаются на
ветках во главе с гневно клекочущим золотистым петухом.
     Тетка выходит из кухни с позвякивающим ведерком в руке, пригнувшись, на
ходу хватает  какую-нибудь хворостинку,  чтобы  отгонять теленка,  и  легкой
походкой переходит двор.  А  навстречу из загона вопросительно мычат коровы,
детским садом заливаются козлята под кукурузным амбаром.
     И  вот  уже  дедушка или кто-нибудь  другой  пригоняет  коз. Они шумной
гурьбой вливаются во двор с животами, почему-то больше оттопыренными на одну
сторону. Самцы поигрывают, встают на дыбы, медленно  падают друг на друга  и
сталкиваются, застревая рогами в рогах. Играют,-- значит, хорошо выпаслись.
     И  вот  уже выпустили  козлят,  и начинается дойка,  и козлята  бегут к
матерям, а козы следят за ними  с выражением глуповатой бдительности, потому
что  боятся спутать своих детенышей с чужими и  все-таки путают, а детенышам
все   равно,  тыкаются  в  первое  попавшееся  вымя.  Я  заметил,  что  козы
по-настоящему  узнавали  своих  детенышей только  после того,  как  козленок
несколько раз жадно  подергает за сосцы.  Тут  она  или  прогоняет  его, или
успокаивается, словно боль, которую козленок причиняет ей,  дергая за сосцы,
бывает разная -- от своего одна, от чужого совсем другая.
     Почему-то с годами этих коз становилось все меньше, и коров становилось
все меньше,  и  уже в  доме  часто не хватало молока.  Того самого молока, о
котором дедушка говорил,  что раньше летом они его не успевали обрабатывать,
и было непонятно, куда все это делось.
     Я  вспоминаю горницу с домотканым ковром  на стене,  на  котором  вышит
огромный бровастый олень с женским лицом и печальными глазами.