тии "запах", что
это хорошо или плохо? Не мо-же-те, ну? Есть запах ландыша -- и есть мерзкий
запах белены: и то и другое запах. Были шпионы в древнем государстве -- и
есть шпионы у нас... да, шпионы. Я не боюсь слов. Но ведь ясно же: там шпион
-- это белена, тут шпион -- ландыш. Да, ландыш, да!
Розовый полумесяц дрожал. Сейчас я понимаю: это мне только показалось,
но тогда я был уверен, что она засмеется. И я закричал еще громче:
-- Да, ландыш. И ничего смешного, ничего смешного.
Круглые, гладкие шары голов плыли мимо и оборачивались. О ласково взяла
меня за руку:
-- Вы какой-то сегодня... Вы не больны?
Сон -- желтое -- Будда... Мне тотчас стало ясно: я должен пойти в
Медицинское Бюро.
-- Да ведь и правда я болен, -- сказал я очень радостно (тут совершенно
необъяснимое противоречие: радоваться было нечему).
-- Так вам надо сейчас же идти к врачу. Ведь вы же понимаете: вы
обязаны быть здоровым -- смешно доказывать вам это.
-- Ну, О, милая, -- ну, конечно же, вы правы. Абсолютно правы!
Я не пошел в Бюро Хранителей: делать нечего, пришлось идти в
Медицинское Бюро; там меня задержали до 17.
А вечером (впрочем, все равно вечером там уже было закрыто) -- вечером
пришла ко мне О. Шторы не были спущены. Мы решали задачи из старинного
задачника: это очень успокаивает и очищает мысли. О-90 сидела над тетрадкой,
нагнув голову к левому плечу и от старания подпирая изнутри языком левую
щеку. Это было так по-детски, так очаровательно. И так во мне все хорошо,
точно, просто...
Ушла. Я один. Два раза глубоко вздохнул (это очень полезно перед сном).
И вдруг какой-то непредусмотренный запах -- и о чем-то таком очень
неприятном... Скоро я нашел: у меня в постели была спрятана веточка
ландышей. Сразу все взвихрилось, поднялось со дна. Нет, это было просто
бестактно с ее стороны -- подкинуть мне эти ландыши. Ну да: я не пошел, да.
Но |