ывал в сторону вырезанный дерн,
потом начал рыть землю, разрыхляя ее ножом и выгребая руками. Почва
поддавалась легко. Он без труда прошел тонкий слой чернозема. Глубже
оказался плотный песок. Его толща не содерж ала ни одного камешка. Копая,
Алонов подумал, что степь отвоевала эти места у пустыни. Упорно, без
передышки работая, Алонов вскоре вырыл узкую, глубокую щель.
Он взглянул на небо. Ковш Большой Медведицы повернулся. "Вероятно, уже
больше полуночи", - подумал Алонов, глядя на звезды.
Часы на запястье левой руки не шли. Они были повреждены, очевидно тогда,
когда на него напали и пришлось спасать жизнь, - ведь и полз-то он на левом
боку, не думая о часах.
Алонов поднял Дымку на руки. Тело собаки стало твердым, он ощущал холод
через густую, длинную шерсть лайки.
Он стоял с Дымкой и думал о том, что нет у него больше собаки. Есть -
враги. До сих пор у него никогда не было врагов. Того, что произошло, никто
и ничто не в силах изменить.
Он бережно опустил в могилу тело погибшего друга. Потом принялся сгребать
ладонями вырытый песок и землю. Земля мягко и беззвучно сыпалась вниз. Было
слышно только дыхание человека.
Алонов тщательно утрамбовывал рыхлый грунт. Ему пришлось заставить себя
стать на могилу, уминать ее ногами. Так нужно. Иначе волки сумеют разрыть.
Окончив, он аккуратно уложил на место дерн - почти в том порядке, как
вырезал эти толстые куски. Если бы уд алось полить дерн водой, то эти
плотные, полные корней стойких трав куски земли очень скоро срослись бы -
слились в травяной ковер.
Но воды не было. Ни капли. Место, где была вода, заняли враги.
Алонову хотелось пить. Можно легко провести без воды весь день, если
стоит холодная погода, а человек мало двигается и не ест ничего,
возбуждающего жажду. И в жаркие дни Алонов умел провести день до вечера без
воды. Но этот день был не только жарким. Вып ало слишком много тревог, в |