Книга "Острова в океане", Хемингуэй Эрнест

Краткое описание/вступление:

покойно смотрим на все, что творится кругом. Вы чего-
то записываете в блокноте, а я то и дело прикладываюсь к бутылке, чтобы 
освежиться, и вам тоже даю. Порой какой-нибудь черт, весь взмокший от натуги, 
тащит чуть не прямо на нас жирного священника, а тот упирается, цепляясь 
пальцами за песок и истошным голосом призывая Иегову, и черт говорит нам: 
"Пардон, мистер Том. Пардон, мистер Бобби.. Совсем запарился сегодня". А на 
обратном пути, когда он бежит за следующим священником, утирая с морды пот и 
грязь, я ему предлагаю выпить, но он отвечает: "Нет, мистер Бобби, спасибо. На 
работе не употребляю". Ох, и картина же получится, Том, если мы сумеем придать 
ей нужный размах и движение.

- Ну, мне кажется, на сегодня мы уже сочинили больше чем требуется.

- Да, черт побери, пожалуй, вы правы, - сказал Бобби. - Тем более что от этого 
занятия - сочинять картины - у меня в горле сохнет.

- Был один человек, Босх, он писал в таком духе и очень здорово.

- Это тот, что по электричеству?

- Нет. Иероним Босх. Он жил очень давно. Очень хороший художник. И у Питера 
Брейгеля есть такие сюжеты.

- Он тоже давно жил?

- Очень давно. Очень хороший художник. Вам бы понравился.

- К чертям всех старых художников, - сказал Бобби. - Им до нас далеко. И потом 
конец света до сих пор не наступил, так откуда этому Босху было знать о нем 
больше, чем знаем мы?

- С ним нелегко будет тягаться.

- И слышать этого не хочу, - сказал Бобби. - После нашей картины о нем никто и 
не вспомнит.

- Бобби, нельзя ли повторить?

- Фу, черт! Совсем забыл, что я за стойкой. А какой сегодня день, мы тоже 
забыли! Боже, храни королеву. Выпьем за ее здоровье, Том, я угощаю.

Он налил себе стаканчик рому, а Томасу Хадсону протянул бутылку бутсовского 
желтого джину, блюдечко с лимоном и бутылку, индийского тоника "Швеппс".

- Стряпайте себе свое питье сами. Терпеть не могу эту мешанину.

Томас Хадсон налил поровну того и другого, добавил несколько капель