еспешная подготовка, а затем -
продолжительный период, на протяжении которого раб просто плавал, выставив лицо
над водой и стараясь не шевелиться, чтобы не привлекать внимания обитателей
загородки. Очень забавно. И тем не менее на жаре время тянулось медленно, и
Амплиат уже начал было думать, что всю эту затею с муренами перехвалили и что
Ведий Поллион был далеко не таким стильным, как ему казалось. Но нет: на
аристократию можно положиться всегда и во всем! В тот самый момент, когда
Амплиат уже готов был плюнуть и уйти, вода забурлила и - хлоп! - лицо исчезло,
словно поплавок, на миг вынырнуло обратно - до чего же оно было потешное! - и
исчезло уже навсегда. Задним числом Амплиат решил, что это и было кульминацией
представления. Потом уже стало гораздо скучнее. Да и смотреть было неудобно,
из-
за жара клонящегося к горизонту солнца.
Амплиат снял соломенную шляпу, обмахнул ею лицо, словно веером, и взглянул на
сына. Сперва ему показалось, будто Цельзиний смотрит прямо перед собой, но потом
он заметил, что юноша сидит зажмурившись. Опять этот мальчишка за свое! Казалось
бы, он всегда подчиняется приказам. Так нет же: стоит присмотреться, и видишь,
что подчиняется он чисто механически, а сам где-то витает мыслями. Амплиат ткнул
его пальцем в ребра, и глаза Цельзиния распахнулись.
Ну вот что у него на уме? По-видимому, какая-то восточная чушь. И виноват во
всем он сам, Амплиат. Когда мальчишке было всего шесть лет - то есть двенадцать
лет назад, - Амплиат построил на собственные средства храм в Помпеях и посвятил
его Исиде. Как бывший раб, он не посмел бы построить храм Юпитеру Величайшему,
или Матери Венере, или любому другому из наиболее почитаемых божеств. Но Исида
была египтянкой, вполне подходящей богиней для женщин, парикмахеров, актеров,
изготовителей благовоний и тому подобной швали. Амплиат подарил этот храм городу
от имени Цельзиния, чтобы впоследствии ввести мальчишку в городской совет
Помпей. И уловка сраб |