зникли бундестаг и канцлер. Аденауэр, как ни смешно, его
фамилия была, Конрад Аденауэр, большой любимец немецкого народа и немецкой
промышленной элиты. Именно Аденауэр пробил в бундестаге судьбоносное (так!)
решение о предоставлении самостоятельности (независимости?..) России, Украине,
Белоруссии, республикам Прибалтики и Средней Азии - в составе так называемого
Германского содружества в противовес, конечно, Британскому. Противовес получился
увесистый, хотя для Германии и недешевый. Поначалу, пока независимые республики
содружества не встали на ноги, капиталовложения во много раз превышали прибыль.
Пришлось республикам срочно принять ряд тоже судьбоносных законов: об
иностранных инвестициях, о собственности иностранных владельцев на территориях
указанных республик, о совместных предприятиях и акционерных обществах, ну и,
конечно, о земле, о мире, о частной собственности - все, что Ленин наобещал, да
так и не выполнил в суете борьбы с собственным народом. Законы эти принимались
наспех выбранными парламентами республик, Аденауэр гнал картину, потому что его
торопили со всех сторон, а непривычные к страшной силе демократии русские,
украинские, белорусские парламентарии, еще не очухавшиеся от совковых "одобрямс"
и "осуждамс", еще не оправившиеся от оккупантских "хальт", "швейген" и
"унтерорднунг", безропотно проголосовали за новые законы, в чем, как
впоследствии выяснилось, раскаиваться не пришлось. Прибалтам было проще.
Прибалты еще не успели отвыкнуть от нормальной буржуазной (так она называлась в
довоенном эСэСэСэРе) демократии. Но вот немцам в Балтии было сложнее. Парламенты
Латвии, Литвы и Эстонии "спущенные" им законы сильно мяли, пихали и топтали - и
из национальных амбиций, конечно (как так: нам чего-то навязывают!..), из
чувства противоречия, но и из толкового желания приспособить их под себя, под
реальные условия. Хорошо - условия не сильно отличались от среднеевропейских, а
законы, хотя и отдавали легким импер |