Манекен лежал на спинке катапультируемого
кресла и "смотрел" в небо. Скафандр красного цвета и черные башмаки хорошо
выделялись на белом снегу. Рядом с манекеном лежали красный парашют, красная
резиновая надувная лодка и НАЗ. Антенна НАЗа была в вертикальном положении и,
по-
видимому, нормально работала. Смирнов и Алексеев придирчиво осмотрели все
снаряжение манекена и остались довольны результатами осмотра - он показал, что
автоматика кресла, парашютной системы, НАЗа и скафандра сработала хорошо. Я дал
команду грузить манекен и парашют на сани, а сам вместе с Яздовским, Зариповым и
старшим техником-лейтенантом Калмыковым направился к шару.
В пяти метрах от шара стоял парашютист, а рядом с ним несколько молодых парней.
Первое, что пришлось сделать - это удалить всех посторонних на 100 метров от
шара, так
как возможность его взрыва не исключалась, и до отключения системы АПО
(аварийный
подрыв объекта - Ред.) подход к нему категорически запрещался. Отключить систему
АПО мог только представитель ОКБ-1, но он по распоряжению генерал-лейтенанта
Кутасина был отправлен из Куйбышева в Сызрань, а затем вновь возвращен в
Куйбышев.
Там вертолет дозаправили, но из-за плохой погоды он не смог вылететь к нам. До
наступления темноты оставалось около часа, и было ясно, что если действовать по
инструкции и не подходить к шару до появления специалиста по системе АПО, то мы
рискуем заморозить животных в шаре и не сможем сообщить об их состоянии в
Москву.
Зная, с каким нетерпением ждут там наших сообщений, я решил вдвоем с Калмыковым
осмотреть шар. Внешнее покрытие корабля полностью обгорело, его нижняя часть при
приземлении разрушилась (отделились восемь колец), оба люка были открыты,
надувной
резиновый шар с передатчиком П-37 лежал в двух метрах от корабля, антенна
передатчика была, по-видимому, в рабочем состоянии. Все оборудование кабины
корабля
выглядело нормально, никаких повреждений мы не заметили. Тумблер системы АПО
находился в |