ьшинство подъемников скользили вверх и вниз
порожняком, с неосвещенными пассажирскими отсеками. Лишь в каждом пятом или
шестом подъемнике можно было заметить маленькие группы людей. Несомненно, это не
говорило о том, что владельцы моста процветают, но серьезных проблем, кажется,
пока не
намечалось. Расходы на прогон пустых подъемников были ничтожны в сравнении со
стоимостью моста и не влияли на график движения "населенных" подъемников. Издали
их было не различить, и это порождало иллюзию оживления и благополучия - надежду
на то, что такое однажды наступит, владельцы моста оставили с тех пор, как его
арендовала Церковь. И хотя в сезон муссонов можно было подумать, что война
прекратилась, кто-то продолжал составлять планы кампаний на новый сезон, а на
компьютерах-симуляторах полководцев уже разыгрывались военные игры,
отрабатывались направления ударов и тактики вторжения.
Хрупкий до головокружения прозрачный "язык" тянулся от балкона почти до
самой
спирали, оставляя достаточно места для прибывающего подъемника. Там уже
собирались
в ожидании посадки пассажиры с багажом. Среди них я заметил группу аристократов
-
они выделялись благодаря роскошной одежде. Но Рейвича среди них не было, равно
как и
людей, похожих на кого-нибудь из его помощников. Пассажиры болтали между собой
или
смотрели новости на экранах, которые плавали в пространстве помещения подобно
плоским квадратным тропическим рыбам и мигали рыночными отчетами и интервью
знаменитостей.
У основания языка находилась будка, где продавали билеты на подъемник; в
ней за
столом сидела скучающая женщина.
- Подожди здесь, - сказал я Дитерлингу.
Когда я подошел к столу, женщина подняла на меня глаза. На ней была мятая
униформа Администрации моста, под налитыми кровью, опухшими глазами - лиловые
полумесяцы.
- Да?
- Я друг Арджента Рейвича. Мне нужно срочно с ним связаться.
- К сожалению, это невозможно.
На большее я не рассчитывал.
|