я, конечно, а от сейфа с валютной наличностью Синдиката - по
израильской привычке болталась у него на поясе.
По правую руку от Изи Коваля подскакивал то на одной, то на другой ягодице
ироничный
плешивый юноша Миша Панчер, глава департамента Юной стражи Сиона, вечно занятый
собой, как курица просом. Всем своим видом он давал понять, что цену себе знает,
что это
высокая цена, но ни копейки он не уступит. Он настаивал, чтобы его все называли
"доктор
Панчер", и, возможно, и вправду был доктором, хотя к своим сорока годам успел
написать
четырнадцатистраничную брошюру на тему раскрепощения внутреннего мира
современного
подростка, закабаленного семьей...
Под брюхом выступающего Клавы сидел Джеки Чаплин, наш бухгалтер,
симпатичный
парень родом из Аргентины, с мягкой улыбкой в серых глазах. При каждом соленом
словце
шефа он закатывал глаза к потолку и подмигивал коллегам. Перед ним лежал
толстенный
гроссбух, в который он вписывал что-то мелкими цифрами, словно ни на секунду не
мог
отвлечься от своей работы.
Я вздохнула и медленным панорамным объездом оглядела эту сумрачную комнату,
людей
вокруг огромного стола, медлительно аукающихся в тягостной, растяженной во
времени, вялой
перекличке...
Баба Нюта через стол втолковывала Яше, что не пустит его на семейные
семинары,
проводимые департаментом Языковедения - не даст охмурять родителей с целью
завлечения
подростков на образовательные программы в Израиле...
- Почему? - уныло спрашивал Яша, пытаясь оставаться в рамках вежливого
выяснения
отношений.
- Потому! - бодро отвечала старуха, дуя на пальцы со свежеположенным
темно-синим
лаком. - Чего это я тебе буду делать подарки? Это моя база данных!
- Но ведь ты скоро уезжаешь! - миролюбиво спрашивал Яша тоном внука,
напоминающего бабуле, что та скоро умрет.
- Никуда я не уезжаю! - отрезала баба Нюта. - Я вас всех здесь пересижу!
...Клавдий был ужасающе прав: в этой компании - хочешь не хочешь |