еня.
- Мы здесь работаем над твоими проблемами, но не решаем их. Если хочешь
знать почему - обратись к психиатру. А теперь иди работай.
И так проходили дни; я стал настоящим роботом, отвечая, когда приказывал
Гоба, разговаривая сам с собой, когда мне хотелось услышать человеческую
речь.
Специалисты, занимавшиеся мной, похоже, тоже были роботами, судя по тому,
что они говорили. Я даже не знал большинства их имен. Для них я был
очередным подопытным кроликом, и каждую ночь меня запирали в клетке. И
каждую ночь меня мучили кошмары; я стал спать с зажженным светом. Кошмарные
сны, которых я никогда не мог запомнить, уходящие под утро и оставляющие в
голове отголоски отчаянных криков. Ни Гоба, ни кто-нибудь другой не знали об
этом. Пусть идут к черту, я бы с удовольствием снабдил их рекомендациями, но
я перестану уважать себя, если обращусь к ним за помощью.
Наконец однажды меня показали психологу по их собственной инициативе.
Никто не потрудился мне сообщить о цели этого визита. Единственное, что
мне было известно, - меня собирались показать Зибелингу. Казалось, для него
это стало еще большей неожиданностью, когда одна из сотрудниц привела меня к
нему.
Зибелинг удивленно поднял брови, услышав, что к нему привели Кота. Он
проводил ее долгим взглядом, после чего вновь посмотрел на меня. Я видел,
какое он испытал изумление, когда наконец узнал меня. Я замер, пытаясь
стряхнуть с себя неприятное ощущение и тот немой вопрос, который Зибелинг
немедленно вонзил в мое сознание. Для меня было внове воспринимать чужие
импульсы, к тому же у Зибелинга это получалось гораздо удачнее, чем у тех,
кто со мной работал.
Мое замешательство внезапно прошло, я вновь остался один с разворошенными
мыслями.
- Сядь, - сказал Зибелинг.
Я опустился на стул с парусиновым сиденьем, металлическая основа
скрипнула, как старые кости. Зибелинг поморщился. Я откинулся на спинку
стула, с |