еф, который остался
после падения каждого из четырех, можно видеть в тех местах и сейчас. Хотите
полюбопытствовать?
Жозеф привстал.
-- Конечно же, хочу.
Шатович вынул из папки небольшой листок.
-- Вот, извольте. Здесь все они. Шлепнулись почти рядом, по космическим
меркам, конечно же. Ну, а мелких было уж и не сосчитать. Дождик прошел
славный, и урожай был не маленький. Многие тогда, за здорово живешь, без
голов остались. Директора, конечно же, сослали, председателя тоже, но что
толку, дело-то сделано. Да и не наказание это для них, жили ведь, подлецы,
хоть и мучились. Чуть позже прикрыли это дело и потихоньку в угол его, где
потише, видно, кое-кто не заинтересован был в скандале, -- Шатович опустил
голову. Пальцы рук спокойно перебирали бахрому на одеяле.
Жозеф пригладил уже высохшие волосы.
-- А теперь моя очередь. Я обещал вам кое-что сообщить. Так вот, мне
известно нечто такое, что вас несомненно заинтересует. Я, как вы знаете,
являюсь заместителем директора нашей фирмы, дослужился, так сказать, за
десять лет. Как другу и соратнику отца, как, я считаю, моему другу, хочу вам
рассказать один план моего шефа. Он, правда, в отличие от того, еще не обрел
формы проекта.
Месяц назад шеф вызвал меня и, предварительно заручившись подпиской и
моим словом, сказал мне следующее.
-- Я имею один замысел, и хотелось бы, Жозеф, с тобой им поделиться. Ты
неплохо разбираешься в планетарной геологии, хороший специалист по механике
разрушения. Чтобы ты сказал, если бы я предложил тебе помочь мне в области
космического дизайна.
-- Простите, шеф, но я не ясно понимаю что вы имеете в виду. Насколько
я знаю, такой области пока не существует.
-- Ты прав, Жозеф, не существует, пока, правда. А не создать ли нам ее,
а?
Не буду тебя долго мучить, начну более конкретно. Имеется в виду Фобос.
-- Любопытно, шеф, каким же дизайном вы хотите с ним заняться и почему
и |