Мне наскучила эта беготня. Я остановился и привлек Алину к себе.
-- Погоди, хочу тебя поцеловать... Красотка дрожала как осиновый листок.
-- Это ужасный человек, -- выдохнула она, пряча губы. -- Напрасно ты так с
ним. Ой, напрасно! "Козла" он тебе не простит. Никогда. Лучше бы тебе уехать
на время.
-- Ох, как страшно! -- усмехнулся я.
-- Ты не понимаешь... Это же Китель! Да и Макс -- мерзавец не лучше. --
Она принялась заламывать свои пальцы с ярким маникюром: -- Господи! Как мне
не повезло! Надо же было оказаться с тобой именно сегодня! Теперь они и меня
начнут доставать.
Кажется, она была близка к истерике.
Я взял ее за плечи и грубо встряхнул:
-- Ну, хватит! Мне плевать на этого типа, поняла?! Сожму его как тряпку
и вытру ноги.
Она посмотрела на меня с каким-то новым выражением:
-- Ты по правде не боишься?
-- А ты разве не чувствуешь? Она доверчиво прильнула ко мне:
-- Чувствую... Ты такой сильный... -- Затем вздохнула, будто преодолевая
что-то в себе, и добавила совсем другим -- беспечным -- тоном: -- Ну и пусть!
Обратно уже не воротишь, зачем тогда переживать?
-- Вот это разумная мысль. За нее стоит поцеловаться.
Еще через пару минут все ее страхи улетучились окончательно.
-- А вообще, здорово ты его! Ну и рожа у него была, обхохочешься...
От "Волны" до моей новой квартиры было метров триста. С проспекта
доносились голоса, звон трамваев. Но здесь, в узеньком проулке, обрамленном
высокими тополями и кустами сирени, было тихо, темно и безлюдно. Мы то и
дело останавливались, чтобы поцеловаться. Алина распаляла мое воображение
все сильнее.
Наконец мы пришли.
Опускаю описание дома и квартиры, ибо вы, мой драгоценный друг, однажды
были у меня в гостях и должны помнить подробности.
Замечу только, что, хотя в тот вечер я вошел в доставшуюся мне квартиру
тоже впервые, как и Алина, у меня было ощущение, что я все в ней знаю |