али
собеседника насквозь.
Лишь несколько секунд спустя она вспомнила, что обещала Сэму еду, которую
забыла ему отдать. Андреа затормозила, развернула машину и поехала обратно.
Он все так же стоял на прежнем месте. Его лицо снова приняло суровое
выражение. Девушка остановила машину возле него, опустила стекло и протянула
Сэму термос и тарелку с печеньем.
При этом ни один из них не проронил ни единого слова.
Когда фигура мужчины, все еще стоящего у обочины и наблюдающего за
отъезжающей машиной, скрылась в темноте, Андреа сняла с головы фуражку,
опустила второе окно и почувствовала, как ворвавшийся в салон прохладный
ночной воздух полощет на ветру ее волосы, развевающиеся за ее спиной, как
паруса корабля-призрака.
Буря улеглась, но Андреа теперь испытывала какое-то смутное беспокойство
и одновременно с этим небывалый прилив сил. Она еще глубже утопила педаль
газа в пол машины. Этой ночью ей нужно было лететь как ветер.
- Ты не должна была отправляться туда одна, Энди, - заворчал ее отец, с
трудом забираясь на заднее сиденье патрульного автомобиля поперек салона.
- Послушай, Бак, - ответила Андреа более резко, чем ей этого хотелось бы.
- Я не сделала ничего такого, чего не сделал бы ты. Поступил звонок о
происшествии, которое я и расследовала. Это проще пареной репы.
- Да-а, - неохотно согласился он. - Но представь себе, если бы ты
обнаружила там настоящего взломщика, - вместо какого-то чудака,
утверждающего, что он внук Мэми Хайнс. А в этом, напоминаю тебе, мы еще не
до конца уверены. Я помню, как лет пять тому назад в округе Хэннон убежал из
тюрьмы заключенный и ограбил женщину...
- Ну, пожалуйста! Еще ведь далее нет восьми утра. Может быть Сэм Фарли и
выглядит, как какой-нибудь буян, но я полагаю, что с ним все в порядке.
Кстати, я отдала ему печенье, которое Луиза Роберте испекла специально для
тебя.
- О, эта женщина! Ей не следует... - раз |