л, что
подписал контракт в качестве матроса первого класса и никто не имеет права
заставлять его работать в качестве кочегара. Мистер Мак-Грегор сказал, что
за тридцать лет плавания он еще ни разу никого не бил, но, если Джо
произнесет еще хоть слово, он даст ему по морде. Джо вспыхнул, но
удержался и молча стиснул кулаки. Несколько минут мистер Мак-Грегор
смотрел на него, красный, как индюк. Двое вахтенных прошли мимо.
- Отведите этого парня к боцману и закуйте его в кандалы. Он, вероятней
всего, шпион... Ну, идите смирно, а то хуже будет.
Джо провел ночь, скорчившись, со скованными ногами, в крошечной
каморке, пахнущей плесенью. Наутро боцман выпустил его и сказал ему
довольно вежливо, чтобы он пошел к коку и попросил овсяной каши, но чтобы
не совался на палубу. Он сказал, что, как только они придут в Ливерпуль,
его выдадут английским властям.
Проходя по палубе в камбуз (лодыжки его еще ныли от кандалов), он
увидел, что "Аргайл" уже вошел в реку Мерси. Было розовое солнечное утро.
Повсюду стояли на якорях корабли, приземистые черные парусники и
патрульные катера шныряли по бледно-зеленой ряби. Над головой широкую
пелену коричневого дыма кое-где прорезали кудрявые струйки белого пара, на
которых отсвечивало солнце.
Кок дал ему каши и кружку горького, чуть теплого чая. Когда он вышел из
камбуза, они уже поднялись вверх по реке, по обоим берегам виднелись
города, все небо было затянуто коричневым дымом и туманом. "Аргайл" шел
самым малым ходом.
Джо спустился в кубрик и завалился на койку. Товарищи глядели на него
молча, и, когда он обратился к Малышу, лежавшему на койке под ним, тот не
ответил. Это было обидней всего. Джо повернулся лицом к стене, натянул
одеяло на голову и заснул.
Он проснулся оттого, что его кто-то тряс.
- Идите за мной, - сказал высокий английский бобби в синем шлеме с
лакированным ремешком, держа его за плечо.
|