шире раму окна. Ему
хотелось остаться одному. -- Не бывал.
-- О'кей! -- весело сказал Джордж. -- Желаю успеха!
-- Успеха и вам, Джордж!
Медведев вновь оказался возле отеля "Медитерранеан", вновь увидел
разъезжающиеся в стороны стеклянные двери, перехватил сдержанную улыбку
рослого портье за стойкой в глубине белого зала и различил себя,
взмахнувшего Оксане рукой сквозь уже съехавшиеся двери -- она шла по ковру к
лифту и чуть обернулась в его сторону: "Звони..." И почему на "ты"? Ему
послышалось или это оговорка?
Ее номер был написан на белейшей визитной карточке отеля: "608". Это,
надо полагать, шестой этаж.
Славянская бизнес-леди, бывшая учительница музыки по классу фортепиано,
похожая на куклу Барби, отдыхает в пятизвездочном отеле...
Медведев лег в постель и стал читать Библию, постоянно ловя себя на
том, что думает об Оксане. "Второзаконие", которое вчера показалось ему
важнейшим для понимания сути иудейства, вдруг превратилось в пустой набор
имен и названий древних городов -- сквозь них он видел ее улыбку, длинные
тонкие пальцы с перстнями, слышал ее голос... Медведев видел девочку Ксюшу с
синяками от резинового шланга на спине, видел ночной заснеженный сад в
деревушке под Прагой и скрипел снегом под окном, за которым Оксана играла на
пианино. Ему захотелось немедленно встать с постели и начать тончайшее
лирическое повествование -- рассказ или даже повесть.
Медведев закрыл Библию и, скосив глаза, перекрестился на образок Ксении
Блаженной. Только бы не наделать глупостей, не упустить роман и не начать
волочиться за этой повзрослевшей Барби.
"Нет, меня этим уже не проймешь, -- думал Медведев, раскидываясь под
одеялом, -- я не мальчик". И еще он подумал: "Что у нее с мужем -- просто в
ссоре или развелись?"
Погасив свет, он решил, что палец о палец не ударит, чтобы произвести
на нее особое впечатление. Она состоятельная бизнес-леди -- он писа |