транности. Еще бы: ведет здоровый образ жизни, бегает по утрам, в зимние
воскресенья ходит на лыжах и однажды два урока развлекала нас рассказами о
вреде алкоголя - не знала, бедная, что из тридцати сидящих перед ней
десятиклассников по меньшей мере четырнадцать напивались до потери сознания
и еще человек десять пили, но устояли на ногах. В классе ее ненавидят, но я
успешно изображаю искренний интерес к ее предмету, я вежлив - и поэтому меня
она любит - впрочем, вполне взаимно.
Я заглянул в класс и увидел Анну Николаевну, сидевшую за учительским
столом с выражением смертной скуки на лице и, видимо, заполнявшую какую-то
отчетность. Она подняла голову, убрала с лица прядь длинных светло-желтых,
крашеных волос, и, несмотря на сильные плюсовые очки, заметила меня. Сема,
это ты? Заходи. Зачем пришел?, - последний вопрос был задан с показной
строгостью, но я не сомневался, что она рада меня видеть. Все шло по плану и
я затараторил заранее приготовленный текст.
- Да вот, Ан-Николаевна, скучно. (со смущенной улыбкой) Даже, знаете, в
школу хочется. Вот что мы будем проходить в следующем году?
- Сема, ты что заболел?, - спросила шутливо, но ей было приятно.
- Да нет, Ан-Николаевна, честное слово. (опять смущенно) И, знаете, я тут
со скуки решил рассказик написать. Детективный...
( Анна Николаевна смотрела с интересом - я ее явно заинтриговал)
- И, знаете, там главного злодея должны отравить. Причем отравить, послав
ему яд по почте. Так, чтобы он съел, ничего не заподозрив. И умер. В
мучениях...
(Глаза ее загорелись)
- Знаешь Сема, я ведь и сама кое-что пишу...( Тут уж настал мой черед
удивляться).
Пойдем-ка в подсобку, - сказала она, слегка пригнув голову и тревожно
оглянувшись, хотя подслушивать нас в пустой школе было некому.
- Так тебе нужен яд?, - спросила она, когда мы уселись на маленьких,
покрытых темными пятнами стульчиках.
- Да, - честно ответил я, не |