значения. Я задумался, приняв привычную позу, но вдруг вспомнил, что это
запрещено. Я продолжил свой путь, о котором не знал ничего, просто путь по
поверхности земли, светлой или темной, ровной или холмистой, но всегда мне
дорогой, несмотря ни на что, как дорог звук того, кто идет по ней, оставляя
за собой в сухую погоду облако пыли. И вот я уже приехал, не успев даже
сообразить, что покинул город, на берег канала. Канал пересекает город, я
знаю, знаю, даже два. Но откуда эти изгороди, эти поля? Не мучь себя,
Моллой. Внезапно я соображаю, что моя негнущаяся нога - правая. На
противоположном берегу я увидел упряжку ослов, тянущих бечевой баржу в мою
сторону, услышал сердитые крики и глухие удары. Чтобы лучше видеть
приближающуюся баржу, я остановился и оперся ногой о землю. Баржа
приближалась так плавно, что рябь на воде не возникала. На барже везли
гвозди и доски, так мне показалось. Мои глаза встретились с глазами одного
из ослов, потом опустились к его ногам, отметили изящную и надежную поступь.
Перевозчик отдыхал, упершись локтем в колено, подперев голову ладонью.
Сделав три-четыре затяжки, он, не вынимая трубки изо рта, сплевывал в воду.
Солнце на горизонте полыхало зеленовато-желтым огнем, туда лежал мой путь.
Наконец я спешился, доковылял до канавы и лег на землю рядом с велосипедом.
Вытянулся во весь рост, раскинул в стороны руки. Ветви боярышника нависали
надо мной, но я не люблю запах боярышника. Трава в канаве была густая и
высокая. Я снял шляпу, прижался лицом к длинным травяным стеблям. Теперь я
мог вдыхать запах земли, запах земли пропитал траву, руки мои оплетали
травой лицо, пока я не ослеп. Я и покушал немного, отведал немного травы. И
вот из ниоткуда, как тогда с именем, возникло воспоминание, что утром этого
уже отходящего дня я отправился к матери. Причины? Я их забыл. Но знал,
конечно же знал, и как только вспомню, немедлен |