Книга "Машенька", Набоков Владимир

Краткое описание/вступление:

стречу  ему  в  голубом  пролете  между  домов.  Он   всегда
вспоминал  Россию,  когда  видел  быстрые  облака, но теперь он
вспомнил бы ее и без облаков; с минувшей ночи он только и думал
о ней.
     То, что случилось в эту ночь,  то  восхитительное  событие
души, переставило световые призмы всей его жизни, опрокинуло на
него прошлое.
     Он  сел на скамейку в просторном сквере, и сразу трепетный
и нежный спутник, который его сопровождал, разлегся у  его  ног
сероватой весенней тенью, заговорил.
     И  теперь,  после  исчезновенья  Людмилы,  он свободен был
слушать его...
     Девять лет тому назад... Лето, усадьба, тиф... Удивительно
приятно выздоравливать после  тифа.  Лежишь,  словно  на  волне
воздуха;  еще,  правда,  побаливает  селезенка, и выписанная из
Петербурга сиделка трет тебе язык по утрам -- вязкий после  сна
-- ватой,  пропитанной  портвейном.  Сиделка  очень  низенького
роста, с мягкой грудью, с проворными короткими руками,  и  идет
от  нее  сыроватый  запах,  стародевичья  прохлада.  Она  любит
прибаутки,  японские  словечки,  оставшиеся  у  нее  от   войны
четвертого  года.  Лицо  с  кулачок,  бабье, щербатое, с острым
носиком, и ни один волосок не торчит из-под косынки.
     Лежишь, словно на воздухе.  Постель  слева  отгорожена  от
двери  камышовой  ширмой,  сплошь  желтой,  с плавными сгибами.
Направо, совсем близко, в  углу  --  киот:  смуглые  образа  за
стеклом,  восковые  цветы, коралловый крестик. Два окна,-- одно
прямо  напротив,  но  далеко:   постель   будто   отталкивается
изголовьем  от  стены  и  метит  в  него медными набалдашниками
изножья, в каждом  из  которых  пузырек  солнца,  метит  и  вот
тронется,  поплывет  через  всю  комнату  в  окно,  в  глубокое
июльское небо, по которому наискось поднимаются рыхлые, сияющие
облака. Второе окно, в правой  стене,  выходит  на  зеленоватую
косую   крышу:   спальня  во  втором  этаже,  а  это  --  крыша
одноэтажного крыла, где людская и  кухня.  Окна  зап