Спасибо на добром слове. Уж больно на
Ванюшку он обликом схож.
И низко поклонившись начальнику, Мещеряк кинулся к небольшому шалашу,
стоявшему на дальнем конце поляны.
Ермак долго смотрел ему вслед, пока не скрылась под темным навесом
сильная, рослая фигура юноши.
- Ишь, жалостливый! А ведь доведись до схватки - и старого, и малого
ножом пырнет... - чуть усмехнувшись, прошептали его губы.
И, словно встряхнувшись, быстро поднялся с места Ермак и протяжно
свистнул три раза. В один миг вся его дружина была вокруг своего атамана.
- Готовы, робя? - прозвучал его громкий возглас.
- Готовы, атаман! - дружным хором отвечал весь стан.
- На-а стру-уг! - раздалась команда. - Коней воеводских разнуздать и
пустить по степи, пущай ногайцы ловят!.. С конями возжаться не надо. А
поляну с четырех концов запалить! Пущай господин воевода дыму до отвала
налопается, вражий сын! - сверкнув глазами, приказал коротко Ермак.
- Близехонько уж, поди, они, - вставил свое слово есаул Кольцо.
- А нуть-ка, Яша, послушай малость, - обратился атаман к Волку.
Тот камнем упал наземь и приложил ухо к траве.
- Топочат, батька... Грохоту навели... Дрожит земля; поди, бегут
бегом; накрыть мыслят, - обрывисто докладывал старик.
- Во-во! Сейчас тебя и нагонят! Держи мошну [карман] шире, -
засмеялся Ермак. - Дрова покладены, костер горит, котел шумит, сварена ли
каша, вольные братцы-казаки?
- Сварена, атаман, хлебать надо.
- Похлебаем артелью, когда полдник придет, а пока што ложки, да
плошки, да посуду клади, да нового места к вечеру ищи! Коршун вьется,
кукушка плачет... где-то сядет, на чьем гнезде? Время не терпит, гайда на
струг! - закончил атаман свою речь, типичную, разбойничью, полную
сравнений и недосказок.
- На струг! - в голос повторили за ним разбойники и чин чином,
правильными рядами, двинулись, неся каждый оружие и припасы к ре |