зовела, солнце обожгло кожу.
- Моя бедная кожа, - простонала она. - Мне и минуты нельзя побыть на
солнце, я тут же делаюсь как вареный рак.
- Сегодня не как рак, а как нежно-розовая семга.
- Вот спасибо, - засмеялась она. - Ты меня утешил.
- Я обожаю семгу, - и он поцеловал ее в щеку.
Идти вниз было куда легче, чем в гору, однако потребовалось полчаса,
чтобы добраться до деревни. Миссис Робинсон вышла им навстречу с газетой
для Гранди. Марина улыбалась, выслушивая поток новостей, и, когда по-
чувствовала, что можно уйти, не обидев собеседницы, она еще раз улыбну-
лась и сказала, что им нужно торопиться.
На пути к дому Гедеон заметил с усмешкой:
- Зачем здесь нужны газеты? Миссис Робинсон сообщает все новости
бесплатно.
- По-настоящему интересных новостей в газетах не печатают. Когда мис-
сис Дудек заперла своего мужа в угольном подвале, ни одна газета не со-
общила об этом. А мы все знали. А разве найдется газета, которая напеча-
тает про то, что отец третьего ребенка у Смитов совсем не мистер Смит, а
молочник?
- Боже мой! А как она об этом узнает?
- Бог знает. Это или предположение, или чистая выдумка, а может, на
эту мысль ее натолкнуло то, что у бедного малыша и у молочника рыжие во-
лосы.
- В таком крошечном поселке столько страстей!
- Чем тише и меньше поселок, тем сильней страсти, - ответила Марина
очень серьезно. - Дедушка твердо убежден, что она все выдумывает, а я
думаю, что не все.
Гедеон молча шел рядом с ней, пока они не вошли в дом.
- А про твоего дедушку она тоже что-нибудь рассказывает?
- Что? - Она быстро к нему повернулась.
Лицо Гедеона было непроницаемо:
- Бог знает, она ведь могла.
Марина нахмурилась.
- Я от нее ничего подобного не слыхала, но ведь у нее свой метод. Она
тебе расскажет все о каждом, но ничего о тебе самом.
Гедеон начал тихонько насвистывать. Гранди поднял голову, когда они
появились на кухне. Лицо у него было хмурое |