предпочел бы расстаться с жизнью заочно. Человек, умерший в
забытьи, не знает о том, что он умрет. Человек, умерший во сне, не знает,
что он спит. Оттого он как бы и не умер: ведь его смерть - в худшем случае
сновидение. Проснувшись, он узнал бы, что умер на самом деле, но он не
проснется; он узнал бы, что его уже нет, но он никогда этого не узнает; если
же нам в самом деле предстоит пробуждение от сна жизни, то нужно
приветствовать смерть.
Секретарь просидел все утро с табличками возле моей постели, дожидаясь,
когда я начну диктовать; но, хотя сегодня я чувствую себя чуточку лучше, чем
все последние дни, мне удалось выдавить из себя лишь несколько фраз.
Сомневаюсь, удастся ли завершить мои записки. У меня даже не остается
времени привести в порядок написанное, не говоря о том, чтобы отшлифовать
мои периоды.
А главное, я не в силах извлечь из моей жизни столь необходимую для потомков
мораль. Я пытаюсь понять, в чем состояло мое предназначение. Не то чтобы я
упустил удачу, гонялся за призраками; нельзя сказать, что я без смысла и
цели израсходовал отведенные мне годы. Напротив: я удостоился почестей и
приумножил свое богатство. Потратив жизнь на то, чтобы жить,- каждому ясно,
что я имею в виду,- я ни о чем не жалел, не жалею и теперь. Долгое время я
помогал и покровительствовал другим - многие ли отблагодарили меня? - и
находил в этом если не смысл, то по крайней мере оправдание своей жизни. Но
мало-помалу для меня становится очевидным то, в чем я не смел себе
признаться; необъяснимая робость - не перед другими, но перед самим собой -
мешала мне отдаться своему истинному призванию; я сам был создан для
творчества.
Я стыдился вступить в соревнование с талантами, для которых был лишь опорой.
Поэты эгоистичны и заносчивы, чужая щедрость для них нечто само собой
разумеющееся; они принимают подарки с таким видом, словно оказывают вам
честь, и выслушивают похвалы, как бы снисходя к тому, кто их расточает. И уж
тем паче никому из них не приходи |