ойта не без
иронии, но и со смаком, как убежденный легитимист, обладающий чувством
юмора, мог бы перечислять титулы испанского гранда. За такую фотографию
газеты дали бы хорошие деньги, уверяла она. И в подтверждение своим словам
принялась объяснять, что у нее есть дружок, который работал с рекламной
фирмой, и уж он-то знает, а ведь всего неделю назад он говорил ей, что...
Когда Стойт выходил из больницы, его бугристое лицо все еще лучилось
довольством и доброжелательностью.
255
-- Поиграешь с детишками, и так на душе славно, -- то и дело повторял
он Джереми.
От дверей больницы к дороге вела широкая лестница. У ее подножия ждал
голубой "кадиллак" Стойта. Рядом с ним стоял другой автомобиль, поменьше, --
когда они приехали, его здесь не было. Как только Стойт увидел чужую машину,
его сияющее лицо омрачилось подозрением. Похитители детей, шантажисты -- все
может быть. Рука его опустилась в карман. "Кто там?" -- заорал он так громко
и свирепо, что Джереми на миг испугался, уж не спятил ли он ни с того ни с
сего.
Из окошка автомобиля выглянула большая лунообразная курносая
физиономия, которую украшали изжеванный окурок сигары и расплывшаяся вокруг
него улыбка.
-- А, это ты, Клэнси, -- сказал Стойт. -- Почему мне не доложили, что
ты здесь? -- продолжал он. Его лицо густо покраснело; он нахмурился, и щека
у него начала подергиваться. -- Я не люблю, когда вокруг разъезжают чужие
машины. Понял, Питерс? -- завопил он на своего шофера, конечно, не потому,
что тот был в чем-нибудь виноват, а, просто потому, что он оказался рядом,
подвернулся под горячую руку. -- Понял, я спрашиваю? -- Тут он вдруг
вспомнил, что говорил ему доктор Обиспо в прошлый раз, когда шофер вот так
же вывел его из себя. "Значит, вы и впрямь хотите сократить себе жизнь,
мистер Стойт?" Доктор говорил прохладным, вежливым тоном, но как бы слегка
забавляясь; улыб |