а, - бабка Матерн, покуда в Штегене при хорошей погоде
шли крестины, по-прежнему и все так же несдвигаемо сидела в своем крес-
ле. А под верхней горенкой, внизу на кухне в духовке жарился гусь, исте-
кая и шипя собственным жиром. Он шипел и жарился на третьем году большой
войны, когда гуси стали настолько редкими птицами, что их уже даже при-
числяли к вымирающим видам животного мира. А Лорхен Матерн - та самая, с
родимым пятном, плоской грудью и кучерявыми волосами, Лорхен, которой не
досталось мужа, потому что ее Пауль в сырой земле, Лорхен, которой над-
лежало за гусем неустанно следить, гуся жиром поливать, гуся переворачи-
вать, приговаривать над ним заветные слова и прибаутки, - вместо этого
встала между подсолнухами у забора, который новый работник по весне,
слава Богу, хоть побелил, твердя поначалу ласково, потом озабоченно, по-
том с досадой, а затем опять по-хорошему, снова и снова одни и те же
слова кому-то за забором, кому-то, кто за забором вовсе не стоял, и не
проходил мимо в смазанных, хотя и скрипучих сапогах и в шароварах, и тем
не менее звался Паулем и даже Паульчиком, и якобы ей, Лорхен, стареющей
барышне с водянистым взором, что-то должен был отдать, что он у нее заб-
рал. Но Пауль ничего не отдавал, хотя время вроде было подходящее - ти-
хо, если не считать жужжания летней мошкары, - и ветер со скоростью во-
семь метров в секунду наконец-то подобрал обувку по размеру и так ловко
подгонял крылья мельницы, что те крутились, похоже, даже быстрее ветра и
всего лишь за один помол превратили пшеницу крестьянина Мильке - он как
раз приехал молоть - в превосходную пшеничную муку.
Ибо, хотя сын мельника и принимал крещение в деревянной часовне в
Штегене, мельница Матерна даже по такому торжественному случаю не прос-
таивала. Помольный ветер не должен пропадать зря. Для ветряной мельницы
праздников не бывает, бывают только помольные дни и безветренные. А для
Лорхен Матерн бывали только дни, когда е |