ал "царь" Горгонерр, сделал
шаг нам навстречу, быстро, продолжая мягко улыбаться, положил руку на плечо
папе, а потом и мне, вовсе не боясь Сириуса в наморднике. -- Уль Горгонерр,
-- сказал он.
-- Владимир, -- сказал папа. Я сказал:
-- Дмитрий.
Горгонерр познакомил нас с людьми из своего окружения, и каждый клал
нам руку на наше левое плечо как отвечать, мы еще не знали, но
догадывались, что руку протягивать не следует.
Приглашающий жест Горгонерра, и все тронулись к выходу, загремел
оркестр (музыку мне просто не передать! о-со-ба-я), откуда-то выскочили люди
с аппаратурой -- нечто похожее на фотоаппараты, на кино- и телекамеры,
распахнулись двери первой и второй решеток, встречающие нас политоры
закричали на нашем языке не поймешь что -- гром голосов! -- и образовали
проход для нас. Мы шли с папой, кивая налево и направо, Сириус вел себя
спокойно, за проемом второй решетки мы увидели множество красно-белых
машинок на воздушной подушке (по ярко-желтым шлемам я предположил, что это
их полиция, что ли), тут же стояла большая на воздушной же подушке машина,
куда мы залезли с папой и Сириусом, следом Горгонерр и его шатия-братия, и
мы тронулись в сопровождении окруживших нас полицейских, и я еще раз
почувствовал себя очень как-то странно, видя впереди себя разрезы на задней
стенке шлемов полицейских, откуда сверкали их глаза, точнее глаз. Не знаю,
как папу, меня все это ошеломило, и я только потом, когда мы уже мягко
"подплывали", вероятно, к дому правительства, увидел, что Карпия с нами нет,
в машину он и не садился, наверное, мы уже были в совсем иных, высших,
сферах, куда он был, как бы это сказать, не вхож, разве что еще с борта
корабля, в полете, сообщил своему Горгонерру все, что можно было сообщить о
нас и о Сириусе.
9
Квистория была одним всего большим шаром на огромной игле, окруженной
очень высокой ажурной металлической стеной, "про |