делах после смены. Потерпи...
Молча дошли до забоя проходки, где после выпала взрывчатки громоздились
огромные
глыбы породы, перемешанные с углем. За первую половину смены мы не обмолвились и
словом. Во время перерыва, протянув мне кусок сыра, Стасик только сказал:
- Ешь, малыш, набирайся сил.
Смена закончилась. Нагель поспешил к стволу. Мы остались вдвоем и могли
говорить без
опасения быть услышанными. Однако Стасик не доверял тишине и безмолвности
штрека.
Еще недавно беспечный и безразличный к собственной судьбе, мой друг стал
собранным и
осторожным.
По его знаку я пошел вслед за ним к нижнему штреку, затопленному водой. Тут
начинались перекрытые завалами, мертвые лабиринты шахты. Посветив лампой, Стасик
выбрал сухое место, и мы сели на мягкую осыпь породы.
- Давай обсудим, Владек, положение. Прежде чем решиться бежать, надо
хорошенько
изучить обстановку.
Стасик рассказал, как он перед началом каждой смены несколько минут проводит
у
стенда с объявлениями и приказами. В это время там обычно толпятся немецкие
шахтеры, и
можно кое о чем услышать. Самой неприятной для немцев новостью был приказ об
отмене
выходного дня. Он нарушал извечную традицию: до сих пор, как бы ни усложнялись
дела на
фронте, свой выходной добропорядочные отцы семейств отдавали детям и церкви. Но
сейчас
шахта хронически не выполняла план...
- Немцы поговаривают, - сказал Стасик,- будто бы прошлой ночью пан Гоппе
выехал
в Берлин по вызову самого Гитлера. Как ты считаешь, на кой ляд бесноватому
психопату
понадобилось это старое отребье?
Стасик огляделся вокруг и, еще ближе подвинувшись ко мне, горячо заговорил:
- Но дело не в Гоппе. Я продумал план побега.
Мне придется обшарить весь город и достать тебе приличную одежду. Нужен
костюм,
туфли, галстук, носки и даже шляпа. Все это я по частям перенесу в раздевалку и
запрячу в
свой ящик. Потом раздобуду для тебя аусвайс, такой, как у местных поляков. Ты
знаешь, что
зд |