у,
споткнувшись о скрытый под опавшей листвой корень, и все это в сорокаградусную
жару, при
сумасшедшей влажности, да еще и с тяжеленными рюкзаками за плечами. А царящий
здесь
полумрак любому человеку подействовал бы на нервы.
Мокрый от пота Коля пыхтел и проклинал все на свете, отмахиваясь от
назойливых
москитов, Майк стоически молчал. Только мне и куати Мише было все равно. Но я
тоже делал
вид, что устал, что мне плохо от жары и влажности и что мне опротивели эти
джунгли, где
каждую минуту приходится размахивать мачете, прорубаясь сквозь заросли.
Когда на лес упали сумерки, мы остановились и разбили лагерь. Разожгли
костер, достали
консервы и пообедали скудной, но сытной пищей. Потом мы с Колей сказали Майку,
что
пойдем разведаем дорогу. Майк пожал плечами и принялся править лезвие мачете.
Отойдя на сотню шагов от лагеря (и Майка), я сказал:
- Место Прорыва неясно.
- Ты вчера закончил Сеанс? - Да.
- Почему ты не привел меня в чувство?
- Не было необходимости, - коротко ответил я Ник выпятил нижнюю губу,
словно
обиженный ребенок.
- И что же произошло после того, как я отключился?
- Я прогнал Анаконду с помощью Жезла. Если бы ты меня слушал, я бы
сэкономил
массу сил.
Коля нахмурился:
- Я тебя слушал.
- И тем не менее кинул в костер чешую змеи.
- Так, минуточку. Никакой чешуи я в костер не бросал.
Я остановился.
- То есть как?
- Вот так. Я бросал в костер только определяющие элементы. Я что,
по-твоему, дурак?
За время долгой жизни на Земле, я научился относиться к людям
снисходительно, как к
детям - любить их, прощать ошибки и заботиться. Но иногда мои выводы об их
поведении
играли со мной злую шутку, заставляя списывать все странное на их неразумность.
Николай действительно не мог кинуть в костер чешую змеи - он все-таки не
новичок в
магии и, хотя все еще учится, прекрасно знает, что этот элемент чрезвычайно
опасен. И уж,
конечно, н |