ки навеса. Женщина повернула ко мне лицо, на котором время оставило свой след, я
разглядел в полутьме большой подкрашенный рот и большие подведенные глаза. Я пал
ниц
- Принцесса Мелхола!
Я никогда не видел ее, зато, как и все, много слышал о ней, дочери Саула,
которой
довелось пережить поочередную гибель всех ее близких вплоть до хромца
Мемфивосфея;
дважды становилась она женою Давида, однако осталась бездетной в наказание за
то, что как-то
раз посмеялась над ним.
- О светоч глаз моих, к ногам вашим припадает раб ваш, пес презренный,
- слова легко слетали у меня с языка; было в этой женщине нечто такое, что
внушало
смиренность. - Моя госпожа повелела мне явиться сюда, в такой час?
Опираясь на локоть, она приподнялась. Выглядела она старее, чем я
представлял себе по
рассказам: руки худые, кожа да кости, а зубы - точнее то, что от них
сохранилось, - совсем
пожелтели.
- Значит, это ты будешь писать историю Давида?
Голос ее еще доносил отзвук былой звонкости.
- В лучшем случае, принцесса, я лишь сведу воедино то, что поступит ко мне
от других,
однако и это будет делаться только с одобрения мудрейшего из царей Соломона.
Меня оборвал повелительный жест.
- Что известно тебе о Давиде?
- Не считая нынешнего престолонаследника Соломона, он, несомненно, был
величайшим государственным мужем Иудеи и Израиля, избранником Божьим; недаром
Господь заключил свой завет с Давидом, извел его ненавистников и обетовал, что
семя
Давидово пребудет во веки веков.
- Другими словами, - снова царственный жест, - тебе ничего не известно. Я
промолчал.
- И у тебя хватает самонадеянности писать о нем или хотя бы сводить воедино
то, что
поступает к тебе от других?
- Человек велик легендой, создаваемой о нем. - Ее губы скривились. - Вы
хотите
разрушить легенду, моя госпожа?
- Я хочу, чтобы кто-нибудь узнал о нем правду, когда меня не станет. Я
ждал.
- Он был очень хорош собою, - |