уже где-
нибудь убитый валяешься... Ты что в Москву гулять приехал? - Из-за полога
показалась 
девушка лет девятнадцати. Худенькая, с миловидным, тонким и каким-то виноватым 
лицом. Одета она была, как если бы ее нарядили для киносъемки, - в старомодной 
дешевенькой шляпке со смешно болтавшейся веточкой вишенок и старенькие ботинки
на 
пуговках и старо-, даже не старо-, а древнемодный сак с буфами на плечах.
     - Я пошла, Ефросинья Авксентьевна, - сказала она показавшейся ей вслед жене
сапожника. - До свиданьица вам,Степан Кузьмич. - Иди, Дуся с богом, - ласково, с
оттенком собалезнования отвечала ей Ефросинья Авксентьевна. - Ты, милая, завтра
снова 
приходи.Ты не стесняйся.
     Степану Куэьмичу было не до Дуси. Ой ей только дружелюбно мотнул головой и
снова 
принялся за Антошина:
     - Киятры мне здесь разводить собираешься, а? А госпоже Зубакиной через два
часа на 
гастроли уезжать в чулочках или....или в валенках?. Мысль о том, что некая
Зубакина 
уезжает на гастроли в валенках, привела сапожника в веселое настроение. Он
поостыл и 
уже почти незлобиво продолжал:
     - Мне, брат, нахлебников не требуется. Пока ты на работу не стал, помогай.
Чем 
можешь помогай или катись на все четыре сторрны!
     - Госпоже Зубакиной? - машинально переспросил Антошин, больше думая о том,
как 
он в таком виде заявится домой. - То есть как это госпоже Зубакиной?..
     -Забыл? Может, для тебя госпожи Зубакиной мало? Может, тебе, таракан
запечный, 
государыню императрицу подать?
     Он завернул в тряпицу тот ботинок, которым только что чуть было не ударил 
Антошина, и еще один ботинок сунул в руки ошеломленно Антошина, который
чувствовал 
себя, как в дурном сне. - И чтобы одна нога здесь, а другая там!..Значит, двигай
прямо в 
меблирашки. Только не с парадного, а то с тебя станется. Взойдешь с черного хода
на 
второй этаж и спросишь у горницной, где тут помещается госпожа Зубакина. 
Постучишься, только аккуратненько, со всей деликатностью. Понял?  |