розя упасть на землю. Гроб - неудобный
груз для вьючного
седла. Ежели его приторочить сбоку, как огромный деревянный сундук, нужен такой
же груз на другом
боку, чтобы лошадь могла удерживать равновесие. У этих людей не было достаточно
тяжелого
противовеса гробу, и первые полчаса само седло все время сползало набок,
заставляя сопровождающих
так затягивать подпругу, что бедная лошадь едва могла дышать. В отчаяньи люди
были готовы вынуть
тело из деревянного ящика и приторочить, завернутое в саван, с другой стороны
вьючного седла, как
это и следовало сделать с самого сначала. Но они были чересчур напуганы. Они уже
шептались между
собой, что Торгунна была вельвой, которая станет являться им, если ее
потревожить. Потому они
двигались дальше, как могли, слишком часто останавливаясь, чтобы подтянуть
ремни. К полудню
пришлось перегрузить гроб на другую вьючную лошадь, потому что первая уже едва
тащила ноги.
Когда этот странный караван поднялся в горы, погода ухудшилась. Налетела
буря с дождем и
снежной крупой, и когда они добрались до брода через реку Нордур, вода в ней уже
начала прибывать,
и брод стал глубоким. Они осторожно перешли на другой берег и к вечеру добрались
до маленькой
усадьбы в местечке, которое называлось Нижний Мыс. Здесь их старшой, крепкий
работник по имени
Хрольф, решил, что разумнее будет дождаться дня. Впереди брод через реку Хвит,
сиречь Белую, и
Хрольфу не хотелось переходить ее в темноте, тем паче если вода все еще
прибывает. Он спросил у
хозяина усадьбы, можно ли им остаться на ночь. Хозяин сказал, что они могут лечь
в доме, но час уже
поздний, его не предупредили, он никого не ждал, а потому и накормить их нечем.
Ответ был неучтив,
но люди из Фродривера радовались хотя бы крыше над головой, несмотря на то, что
придется им лечь
спать с пустыми желудками. Они сняли гроб с телом моей матери, отнесли его в
пристройку, накормили
и напоили лошадей и поставили их в загон |