цать минут ночи в квартире Анни заскрипела осторожно отворяемая
входная дверь. Джей Спренгстен вошел в кухню. Анни Чатфильд на протяжении
шестидесяти
лет своей жизни не замыкала дверей своего дома. "У меня нечего воровать, -
говорила она. -
Я рада любым гостям".
Он снял ботинки, поставил их к стене, положив сверху вещмешок, и, неслышно
ступая по
полу в своих солдатских зеленых носках, подошел к столику, где стоял кофейник,
потрогал его
пальцами и решил, что кофе еще достаточно теплый. Усмехнувшись, он взял свою
старую
голубую кружку и до половины ее наполнил, затем отправился за молоком в
кладовую. На этот
раз он позволил себе не спрашивать разрешения у Анни.
Войдя в кладовку, он увидел стоявшую на полке картонную коробку,
перевязанную
лентой, под которую был подсунут листок бумаги с надписью "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ
ДОМОЙ!!!". Джей громко рассмеялся и не успел взять бутылку с молоком, как кухня
залилась
ярким электрическим светом. Он успел выйти как раз вовремя, чтобы перехватить
Анни,
которая, увидев, устремилась ему навстречу в развевающемся халате, шлепая по
полу
домашними тапочками. Она так крепко сжала Джея в своих объятиях, словно хотела
проверить
прочность его костей.
Он тоже неловко обнял ее, с бутылкой молока в руке. Годы постепенно сделали
Анни
ниже ростом, теперь в ней было чуть больше пяти футов. Пышная женщина, сгребшая
его в
охапку, была приземистой, и впервые в жизни Джей, стоя с ней рядом, видел ее
макушку.
- Джей Спренгстен, хочу сказать тебе, что просто свинство с твоей стороны
свалить все
заботы на мои плечи. Ну, добро пожаловать домой, красавчик. У меня весь день
было доброе
предчувствие, - она лучезарно улыбнулась.
- Я до сегодняшнего дня не знал, что получу увольнительную, - он снова ее
обнял. -
Боже мой, Анни, как я рад тебя видеть.
Анни звучно его расцеловала.
- Господи, да я ведь без парика... Ну-ка, голубчик, усаживайся вон на тот
стул и говори
мне, почему ты не сообщ |