ее
руководство войной принадлежит не им, а полководцу. Приняв это оправдание.
Цезарь поручил Дивитиаку, которому доверял более, чем кому-либо другому,
обследовать путь, с тем чтобы можно было вести войско по открытой местности, но
с обходом в пятьдесят с лишком миль. После этого он, как и сказал раньше,
выступил в четвертую стражу. На седьмой день безостановочного марша он получил
известие от разведчиков, что войска Ариовиста находятся от нас в двадцати
четырех милях.
42. Узнав о приближении Цезаря, Ариовист отправил к нему послов со следующим
объяснением: что касается заявленного раньше Цезарем требования по поводу
переговоров, то теперь он ничего не имеет против его исполнения, так как Цезарь
подошел ближе, и он думает, что он может сделать это безопасно. Цезарь не отверг
этого предложения и уже думал, что Ариовист готов образумиться, так как теперь
он сам обещает то, в чем раньше отказывал, вопреки просьбе Цезаря; он начал даже
питать большие надежды на то, что во внимание к великим милостям, полученным от
него и от римского народа, Ариовист оставит свое упорство, как скоро
познакомится с его требованиями. Переговоры были назначены на пятый день. А тем
временем обе стороны часто отправляли друг к другу послов; при этом Ариовист
требовал, чтобы Цезарь отнюдь не брал с собой на эти переговоры пехотинцев: он
боится, что Цезарь может коварно заманить его в ловушку; оба они должны явиться
только в сопровождении конницы - иначе он не явится. Так как Цезарь не желал,
чтобы под каким бы то ни было предлогом переговоры не состоялись, и вместе с тем
не решался доверить жизнь свою галльской коннице, то он признал наиболее
целесообразным спешить всю галльскую конницу и на ее коней посадить своих
легионеров 10-го легиона, на который он, безусловно, полагался, чтобы в случае
надобности иметь при себе самую преданную охрану. По этому поводу один солдат
10-го легиона не без остроумия заметил: Цезарь делает больше, чем обещал: |