литься, но он лишь крепче сжал ее.
- Не дергайтесь так, - прошептал он ей на ухо. - Я не причиню вам зла. - Его
голос был чистым и низким, с легким
французским акцентом.
Энни кивнула в знак того, что не станет вырываться. Как иначе она могла дать
понять этому человеку, что одобряет его
затею?
Он усмехнулся, и она уловила легкую вибрацию его груди. Звук этого смеха
вызвал у Энни дрожь во всем теле.
- Ваш дух требует, чтобы вы боролись, а разум и сердце говорят, что я для вас
не опасен. Не так ли, мадемуазель?
Энни кивнула после недолгой паузы.
- Прекрасно. Вы разумная девушка. И все же я не могу вас отпустить до тех
пор, пока не буду уверен, что они в
безопасности. На мою долю выпала приятная обязанность держать вас, пока мои
соратники занимаются делом. Mon Dieu, как
приятно обнимать вас!
Энни взволновали слова незнакомца. Интересно, он действительно имеет в виду
то, что говорит, или привык заговаривать
зубы каждой, кому доводится стать свидетельницей организованного им побега
рабов? Энни обернулась, чтобы рассмотреть
его лицо, но не увидела ничего, кроме бесформенного темного пятна. Он прижался к
ней сильнее, так что его губы едва не
коснулись ее щеки.
- И все-таки вы двигаетесь! От скуки, ma petite? Впрочем, это можно уладить.
Когда она насторожилась в ответ на его последнюю реплику, он снова
усмехнулся. Энни нравился этот звук, который
возникал вроде бы в самой глубине его нутра.
- Не волнуйтесь. Если я стану развлекать вас, то и сам отвлекусь от всего,
что происходит за нами. Знаете, как вы
можете меня увлечь, дорогуша? Знаете, как легко я могу позабыть рядом с вами обо
всем на свете, в том числе и о своем
долге? - Он вздохнул. - Не беспокойтесь. Скоро я отпущу вас. Мы ждем, пока мои
друзья растворятся в тумане. Склоните
голову мне на грудь, закройте глаза, слушайте рокот колеса и вдыхайте сладкий
аромат Луизианы. Я не причиню вам зла.
Энни поймала себя на том, что верит |