рузовика с золотом и
драгоценностями - настолько моего воображения
просто не хватало.
Но если я и забыл об Уокере, то ненадолго. В следующее же воскресенье я
увидел его в клубном баре сидящим за
стаканчиком бренди. Он поднял глаза, но, узнав меня, поспешно отвел взгляд,
словно смутившись. Я не сделал попытки
заговорить с ним, ведь он чело-век не моего круга, да и вообще не люблю иметь
дело с пьяницами.
Но позже, выйдя из бассейна и блаженно затянувшись сигаретой, я обнаружил,
что рядом стоит Уокер. Он поймал мой
взгляд и, преодолевая неловкость, заговорил:
- Кажется, я остался вам должен за такси?
- Забудьте, - коротко ответил я. Внезапно он пал на одно колено:
- Я очень сожалею, что причинил вам неприятности.
Я невольно улыбнулся.
- Вспомнить не можете?
- Ни черта не помню, - сознался он. - Я не лез в драку, не скандалил?
- Нет, мы только разговаривали. На миг он отвел глаза.
- О чем же?
- О ваших приключениях в Италии. Вы рассказывали мне довольно странную
историю.
- О золоте? Я кивнул.
- Был пьян, - сказал он. - Надрался как сапожник. Не должен был я говорить
вам об этом. Надеюсь, вы еще никому не
рассказывали?
- Нет, - ответил я. - Вы что же, хотите сказать, что все это правда?
Сейчас Уокер определенно не был пьян.
- Именно так, - мрачно ответил он. - Груз по-прежнему лежит там, на
итальянской земле. И мне бы не хотелось, чтобы вы
об этом болтали.
- Не буду, - пообещал я.
- Пошли выпьем, - предложил он.
Я поблагодарил и отказался. Вид у него был подавленный. Мы попрощались, и я
видел, как вяло поднимался он по
лестнице.
После этого разговора, казалось, Уокер уже не мог обходиться без меня.
Возможно, доверив мне тайну, считал
необходимым следить за ее сохранностью. Он вел себя так, будто мы с ним
участники заговора: кивал, подмигивал, менял
темп разговора, опасаясь подслушивания.
При ближайшем знаком |