я говорю
понятно?
- Что ж, разве ещё есть чем поживиться в государственных сундуках? А говорили,
что они пусты.
- Граф, в своей долгой жизни я успел заметить, что если нет денег на самое
важное - армию, суды, администрацию, - то всегда найдется их сколько угодно для
дел
секретных, дипломатических, если угодно. То есть дипломат идет всегда впереди
солдата...Ну от мы и пришли. Прошу за мной.
Капитан назвал себя страже - видимо, его хорошо знали во дворце - и повел
Сезара внутрь. Перед тем, как войти ко всемогущему министру, капитан остановил
Сезара.
- Граф, - зашептал он ему в ухо, - если вам что-нибудь беспокоит, вернемся,
пока не поздно.
- Я готов идти куда угодно.
- Ну раз так, идем.
И через некоторое время Сезар уже выходил из кабинета, откуда управляли
судьбами германской империи, с лицом, заметно повеселевшим. В дверях министр
остановил его.
- Мой государь император, - произнес он, - будет очень благодарен за то, что я
приобрел ему признательность такого благородного человека, как вы, граф. Вы
сможете
извещать нас о неблагоразумных советах молодому королю, с целью расстроить их.
Это и
полезное и достойное для дворянина дело, нашего друга.
- Именно эта цель и побудила меня взяться за ваше поручение, - ответил Сезар с
нарочитой уверенностью, за которой, однако, можно было заметить и некоторое
смущение. - Мне теперь ясны политические планы вашего превосходительства, и я
радуюсь, что становлюсь звеном, соединяющим дома Бурбонов и Габсбургов...Золотые
линии с двуглавым орлом.
Министр поклонился.
- Говорить с вами, граф, - истинное удовольствие, - добавил он. - Перед
вашим отъездом вам дадут верительные письма для аккредитации при нашем после в
Париже. И он будет всегда рад оказать вам услугу.
Когда Сезар с капитаном отошли от дворца, тот сказал: - Я чрезвычайно рад, что
смог пригодиться вам в трудную минуту. А теперь позвольте мне проститься с вами.
Я
уезжаю из Вены.
- Уезжаете?
- Да, из-за Монтест |