я. Кроме того, просит
тебя Великий Белый Отец, чтобы позволил ты белым людям поселиться на одно лето и
одну зиму у источников Канавахи. Я даю тебе слово белого вождя, что те люди без
твоего разрешения никогда не перейдут на другую сторону Горы Грома, а по
истечении уговоренного срока возвратятся на север.
Воцарилось молчание. Молодой вождь мутными глазами смотрел на Арлингтона.
Казалось, что он не понял ни одного его слова. Но вот он прищурил глаза, потом
снова широко открыл их и голосом, в котором не было твердости, ответил:
- Могут ли чироки пойти на другую сторону Отца Вод, может решать только Совет
Вождей, а не я один. По ту сторону Великой Реки тоже живут наши братья, и та
земля принадлежит им, а чужую землю чироки не забирают...
- Я уже тебе говорил, - вкрадчиво начал эмиссар, - что Великий Белый Отец
назначает тебя Сагамором чироков и только ты теперь можешь решать судьбу
племени. Что касается тех, кто живет на той стороне Отца Вод, то они будут
перемещены на земли квавпов (Квавпы - индейские племена, кочующие за
Миссисипи).
Возглас удовольствия раздался со стороны пьяных вождей.
Предложение было заманчивым. Если согласится на него Каменная Стрела, в чем они
почти не сомневались, зная его жадность и властолюбие, значит, и им, воинам,
сопровождающим его, тоже перепадут богатые дары.
- Я привез с собой, - продолжал между тем Арлингтон, - "Говорящую бумагу". На
ней мелкими червячками написано все, о чем мы здесь говорили. Нужно только,
чтобы все вы нарисовали на ней свои тотемы...
Индейцы взяли бумагу. Передали ее из рук в руки...
Сагамор умолк.
Месяц, давно обойдя вокруг рваной опушки леса, незаметно, словно боясь
потревожить людей, сидевших у потухавшего костра, скрылся в розовых облаках,
идущих впереди наступающего дня.
Ни белый служака, ни сын вождя не проронили ни слова. Видели: окончив говорить,
старик продолжает свои мысли. А мысли, как и слова, стоят человеку усилий,
прерывать их - значит потерять к себе у |