елени, способной поддерживать его весь
день.
Исследователи утверждают, что марихуана вызывает лишь психологическое
привыкание. Все их отчеты Тео читал.
Там мимоходом упоминались только ночное потоотделение и ментальные паучки
отвыкания - так, словно они не противнее
укола от столбняка. Но Тео пытался бросить. За одну ночь он выжал три простыни
и, стараясь отвлечься, мерял шагами
хижину, пока не понял, что его голова сейчас взорвется. После чего сдался,
втянул в себя пряный дым "Трусишки Пита" - и
только тогда обрел сон и покой. Исследователи, очевидно, этого не понимали -
зато понимал шериф Бёртон. Слабость Тео
он понимал очень хорошо и держал ее над головой констебля, как пресловутый
дамоклов меч. То, что у Бёртона была
собственная ахиллесова пята, от разоблачения которой он мог бы потерять гораздо
больше, едва ли имело значение. По
логике вещей, это Тео держал его на поводке, но эмоционально Бёртон оставался на
высоте. В гляделках Тео всегда мигал
первым.
Он схватил "Трусишку Пита" с кофейного столика, которым служил ящик из-
под апельсинов, и ринулся к двери -
возвращать таблетки Бесс Линдер на место преступления.
Вэлери
Доктор Вэлери Риордан сидела за столом и рассматривала символы своей
жизни: крошечные цифровые часики - на
них она исподтишка поглядывала во время сеансов терапии; золоченый письменный
прибор "Монблан", из нефритовой
подставки которого карандаши топорщились усиками жука-листоеда; набор книжных
подставок, изображающих Фрейда и
Юнга, которые обнимают кожаные переплеты "Психологии бессознательного",
"Диагностического и статистического
справочника умственных расстройств (ДСС-IV)", "Интерпретации снов" и
"Настолького справочника терапевта"; и
гипсовый бюст Гиппократа, из основания которого вытягивались листочки клейкой
бумаги для заметок. Гиппократ, этот
лукавый грек, превративший медицину из магии в науку. Автор знаменитой клятвы -
Вэл дал |