е прочли по ее губам. - Не сидеть же мне тут весь вечер с
этой мокрой тряпкой в руках.
Майджстраль сочувственно глянул на нее. В ее костюме - голубом платье
из нескольких полупрозрачных слоев ткани, напоминающей черепаший панцирь,
- карманов, конечно, не было.
- Если хочешь, отдай мне, - предложил он. - Или я могу тебе его
завязать на руку.
Прожектора перестали освещать Николь. Ее алмазные серьги и колье
потускнели.
- Я пошлю его Этьену, - сказала она. - С его цветовой гаммой он лучше
будет сочетаться.
Она жестом подозвала одного из своих камердинеров и прошептала
распоряжение. Этьен, сидевший в соседней ложе, зевал и прикрывал рот
ладонью. Он явно скучал на Пеленге.
До концерта Майджстраль с Николь успели позавтракать, поболтав о жизни,
о времени, о старых приятелях. Майджстраль понял, что Николь почему-то
считает его намного более осведомленным в делах Диадемы, чем то было на
самом деле, однако неведение свое он вроде бы умело скрыл. Если честно,
слухи до него доходили с опозданием.
Майджстраль откинулся на спинку кресла и почувствовал, как оно приняло
очертания его тела. Глянув на противоположный ряд лож, он увидел графиню
Анастасию в обществе барона Синна. Графиня не сводила с Дрейка блестящих
ярко-синих глаз. Майджстралю стало здорово не по себе. Он поклонился ей,
она кивнула в ответ.
"Она считает, что я веду беспорядочный образ жизни, - думал
Майджстраль. - Неправильный". А ведь это хозалихи сделали Элвиса частью
Высшего Этикета и списали со счетов Шекспира. "Наверное, потому, - решил
Майджстраль, - что в пьесах Шекспира так много успешных восстаний против
деспотизма. А Элвис был фальшивым бунтарем, который в конце концов стал
оплотом общественного порядка".
Майджстраль очень любил Шекспира и читал его в новейших переводах
Максвелла Аристида. Особенно ему нравились комедии. Но это он считал
показателем низменност |