им. Я так полна страхом.
Ты можешь меня отвлечь. Садись."
Я осмотрелся и двинулся к трехногому табурету, который для меня был
низковат, но больше сесть было негде, не считая постели. Колени торчали выше
локтей. Кассандра сделала то храброе лицо, которое делают женщины, когда
дела идут не так, как им хочется. Она уселась на подоконнике.
"Ты помнишь, когда мы встретились впервые?", спросила она притворно
веселым голосом.
Я не хотел, чтобы она знала, как в течении лет я все больше и больше
думал об этим моменте, мысли росли во мне крепкие, словно корни здорового
дерева. "По-моему, во дворце моего отца", ответил я обычным голосом.
Кассандра кивнула, сверкнув улыбкой. "После этого я часто думала о
тебе. Но потом... Аполлон..."
Я пожал плечами и уставился в собственные колени.
"Тогда я поняла, что мы не можем пожениться. Хотя, как ты думаешь, мы
подошли бы друг другу?"
"Думаю, да", ответил я. Голос у меня был не столь сильным, как надо бы.
Я чувствовал растущее смущение. Выпитое ранее вино возымело свое действие, я
сидел молча, мне становилось жарко, меня развозило. Почему же мы не можем
пожениться?, удивился я.
"Коро", сказал она, словно только что что-то придумала.
Я понял на нее глаза. "Да, Касси?"
"Перед тем, как пойти на муки... Перед тем, как мной воспользуются те,
кого я не хочу... " Сейчас у нее было по-настоящему странное выражение лица,
такая тоска, которой я прежде никогда не видел. "Я хочу знать, как это могло
бы быть."
"Что это, Касси?", спросил я. Но я уже знал. Я просто чувствовал.
Она встала, подошла ко мне и мягко положила ладони на мои волосы.
Да.
x x x
"Ты не должен петь о троянцах", сказал Келевтетис. Он был так
раздражен, что говорил почти шепотом. "Герои -- это греки. Греки -- это мы.
Какой язык исходит из наших уст? Как ты можешь петь о варварах?"
Гомер хмурился в ночном воздухе.
"Что заставляе |