Книга "Двое у подножиея Вечности", Вершинин Лев

Краткое описание/вступление:

енным  трупом
матери, лежал мальчик, и в глазах его стоял ужас, огромный,  как  грозовая
туча над степью...
   Ох, как же трудно было прогнать этот ужас!
   - Я все помню, учитель! - теперь  бахши  говорил  твердо:  об  Ульджае,
надежде и опоре старости его, шла речь, и не было места слабости. - Но  он
не помнит ничего; он был мал, и я  усыпил  его  память,  чтобы  спасти  от
невыносимого. Он мой сын, мой! слышишь?
   - Пусть сын! - усмехнулся неожиданно Великий Шаман. - Разве сыну твоему
помешает милость Тэнгри? Ибо Тэнгри избрал  тебя,  чтобы  ты  отковал  меч
мести моей...
   - Ульджай?!
   - Да! Так решено Синевой; а ты поможешь ему. Пусть для  начала  получит
тумен [10-тысячное  войсковое  соединение,  высшее  в  монгольском  войске
(монг.)].
   И Саин-бахши рассмеялся - весело, искренне, освобождение; он хихикал  в
лицо Великому Шаману и смеясь раскачивался из стороны в сторону; он глотал
воздух, ощущая на щеках слезы, выскочившие  от  смеха,  но  никак  не  мог
остановиться.
   Ульджай - меч мести? Ай, какой глупый сон,  вай,  какой  глупый  шаман!
неужели  разум  гниет  вместе  с  плотью?  Ах-ха-ха,  тумен!  чернокостный
мальчишка, выросший в повозке, пока он, бахши, вправлял вывихи черигам,  -
и тумен?! Храбрость сделала Ульджая нояном, отвага дала ему сотню, но  это
предел для мальчика...
   Ай-вай, какой смешной сон!
   - Эгей, учитель, зачем тумен? Почему не белая  кошма?  [белая  кошма  -
знак ханской власти у степных народов]
   - Белая кошма будет после!
   Как срезало смех. Замер Саин-бахши,  осознавая  услышанное  и  не  смея
поверить. А осознав и поверив, попытался было засмеяться, но вместо  смеха
из горла вырвались птичий клекот, бульканье и сиплое дыхание.
   - Разбуди мальчишке память, Кокэчу, и скажи: Тэнгри отдаст ему степь  и
усадит на белую кошму, если он отомстит семени Чингиса. И помни: я  рядом,
я с тобой незримый,  и  бойся  ослушаться.  Из  этих  лесов  вы  вернетесь
отягощенные добычей, и мальчишка по