ьи-то руки и тащат прочь от
пропасти, и мы с моим спасителем проваливаемся в люк и катимся вниз по
некрутой лестнице в едином объятии и едином хохоте. И становится смешно и
бесстрашно. Наконец, лестница кончается и мы вкатываемся в узенький
коридор, освещ„нный оранжевым светом, и вста„м на ноги, и Русланчик кидает
мне бело-зел„ный мяч.
- Русланчик! - кричу я. - Что за мяч?
- Пасуй! - кричит он в ответ.
Я даю ему пас и бегу впер„д, он пасует мне и бежит впер„д, я пасую ему
и бегу впер„д он пасует мне и бежит впер„д, я пасую ему и бегу впер„д, а
коридор вс„ не кончается, а мы не уста„м, мы не задыхаемся, и он говорит
мне:
- Только давай никому не скажем, что мы играли в футбол.
- Давай, - отвечаю я - Потому что нас засмеют, - продолжает он. -
Скажут, что мы как маленькие.
- А мы и есть маленькие.
- Да. Мы и есть маленькие. Но это наша самая главная тайна.
- Да. У нас есть тайна. Дети любят тайны. У детей обязательно должна
быть тайна.
-Да. Большая тайна.
- Да. У маленьких всегда есть большая тайна. А у больших - только
маленькие секреты.
- Да. И мы никому не скажем, что играли в футбол.
- А если коридор кончится?
- А он не кончится. Пасуй!
- Держи! Пасуй!
- Пасуй!
- Пасуй!
- Пасуй!
- Пасуй!
- Пасуй!
- Чай!
- Что?! - И я открыл глаза.
Надо мною стоял Руслан, голый, с подносом в руках. На подносе дымились
две большие фарфоровые чашки.
- Чай, - сказал Руслан, - который мы не попили вчера вечером.
- А утренний чай ещ„ лучше вечернего.
Я откинул одеяло.
- За столом будем пить?
- За столом.
Мы сели за стол, не смущаясь того, что оба голенькие. Да и кого? чего?
нам было смущаться?
- А что есть к чаю? - спросил я.
- Сушки.
- А вот это здорово! - обрадовался я. - Мы их будем ломать в кулаке...
- И отправлять по четвертинкам в рот, - закончил Руслан.
- Только сначала в чай обмакн„м, а то его самого пока пить горячо.
- Ага.
Мы н |