вное.
Он опустил глаза на заваленный бумагами письменный стол. Майк попытался
заглянуть в них и разглядеть, что там написано.
Большинство листов были заполнены мелким неразборчивым почерком. Кроме
текста там стояло множество сложных формул и уравнений. Некоторые листы
имели рисунок и, очевидно, служили навигационными картами.
- К сожалению, толку от этих бумаг никакого, - помолчав, продолжал
Винтерфельд и глубоко вздохнул. - Твой отец их, наверное, зашифровал, и ты
знаешь шифр. Понимаешь теперь, чего я хочу?
- Да, - ответил Майк. - Но должен вас разочаровать. Я ничего не знаю о
шифре.
Он взял один из листов, внимательно рассмотрел его и с трудом подавил
улыбку. Действительно, запись казалась зашифрованной - но только казалась.
Она была сделана на санскрите, притом на малоизвестном и почти исчезнувшем
индийском диалекте, замысловатые буквы которого на взгляд неопытного
человека действительно напоминали тайные иероглифы. Опекун в детстве
заставлял Майка учить этот язык, не объясняя мальчику, зачем это нужно.
Теперь все стало ясно.
Опустив лист, он посмотрел в глаза Винтерфельду и сразу забыл о минутном
торжестве.
- Не пытайся принимать меня за дурачка, Михаэль, - предостерег его
Винтерфельд.- Я прекрасно знаю, что бумаги написаны на твоем родном языке.
Конечно, я мог отдать их переводчикам и попытался это сделать, но они
заявили, что текст лишен смысла и, скорее всего, зашифрован.
Майк еще раз пристально посмотрел на лист и с удивлением убедился, что
Винтерфельд прав. Он узнал только язык, но не понял смысла.
- Я в самом деле не знаю шифра, - пожал плечами он. - Я не могу это
прочесть.
- Не лги! - строго сказал Винтерфельд. - Неужели твой отец зашифровал их
для того, чтобы ты не смог прочесть!
- Может быть... он просто не успел подумать обо мне, - предположил Майк.
- Мои родители погибли, когда я...
- Знаю, - нетерпеливо пе |