а место.
Обратно он шел быстро.
- Кого нам присылают? Безобразие... - бормотал директор на ходу.
На лестничной площадке с ним повстречался поднимающийся наверх дежурный
вахтер Панферыч.
- Не в противопожарном ли отношении, Константин Григорьевич,
безобразие? - спросил вахтер проходящего мимо директора.
- Почему в противопожарном? Кто тебе сказал? - проговорил директор,
остановившись перед Панферычем.
- Может быть, чем надо помочь, Константин Григорьевич?
- Спасибо, Панферыч, твоя помощь тут не нужна, - ответил Гремякин и
отправился дальше.
Вскоре он появился в помещении парткома.
- Безобразие... - было первое его слово. - Игрушками у нас народ
занимается...
- Притвори дверь-то сначала, - спокойно сказал Батя, поднимаясь со
стула. - Кто, говоришь, игрушками занимается?..
Глава шестая
- Напоминаю вам, Олег Николаевич, что литературный вечер начнется
сегодня в семь тридцать. Вы обещали принять участие... - обратился
Катушкин к Крымову, видя, что тот собирается уходить.
- Хорошо, я приду. По-моему, вы уже третий раз говорите об этом, -
рассеянно ответил инженер.
Выйдя из помещения, Олег Николаевич направился в соседнее здание
института.
Шел крупный дождь. Дул холодный порывистый ветер. Это еще больше
усиливало чувство досады, овладевшее Крымовым после только что
состоявшегося разговора с инженером Трубниным.
Сухость Трубнина и его отрицательное отношение к проекту новой
геологической машины оставили в душе Крымова неприятный осадок. Трубнин не
верил в реальность новой машины. Проект Крымова казался ему слишком
смелым, почти фантастическим. Свое недоверие он обосновал целым рядом
математических доказательств, правда весьма спорных и чрезвычайно сложных.
Но не математические доказательства смущали Крымова. Им он мог
противопоставить свои, тоже сложные, но весьма убедительные. Самым обидным
было излишне осторожное отношение Трубнина к техническим идеям,
отклоняющимся от общеприняты |