льше ничего не говорил о себе. Мы долго бродили по
набережным Невы, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами.
Незаметно для себя обогнули Исаакиевский собор, подошли к "Астории". Юсгор
протянул большую сильную руку, дольше обыкновенного подержал в ней мою и
сказал на прощанье:
- Алеша, если позволите, я завтра приду к вам. Принесу перевод древнего
списка легенды о Рокомо и Лавуме.
На другой день пунктуальный и аккуратный Юсгор появился у меня в
назначенный час с объемистым портфелем. В нем была не только обещанная
легенда о Рокомо и Лавуме. Юсгор вынул фотокопии с нескольких страниц
древних священных книг, перевод песен из паутоанского эпоса "Себерао",
пачку темно-желтых, исписанных затейливой вязью листков и, как оказалось,
подлинный, уникальный экземпляр одного из обрядовых свитков храма Буатоо.
Я был приятно удивлен, когда узнал, что все это, по мнению Юсгора, имеет
отношение к силициевой загадке. Невозможно передать, с каким волнением я
принялся в то время штудировать (при помощи Юсгора) весь этот материал.
Каждый прочитанный листок будил мысли, одну загадочнее и рискованнее
другой. Документы заслуживали самого пристального внимания и вскоре
изучались не только нами, но и еще десятками людей, а многие и до сих пор
составляют предмет исследования, источник споров, смелых догадок.
Однако расскажу по порядку.
Пожалуй, в первый же день моего знакомства со старинной поэтической
легендой о Рокомо и Лавуме я понял и поверил, что только она могла
послужить толчком к началу интереснейших изысканий о загадочном периоде
древней истории Паутоо.
До сих пор никому не удалось обнаружить подлинную легенду, написанную
еще до катастрофы, в результате которой скрылся под водой остров Себату.
Все списки, с которыми знакомы паутоанские и европейские ученые, - это
только более или менее удачные записи изустных старинных преданий. Вот с
этими-то матер |