уж отчаянно
враждебной.
Но все же вокруг была разлита какая-то бесконечная печаль -- должно
быть из-за мертвенной бесцветности и странной угловатости и неподвижности
этих камней, непонятно откуда взявшихся тут. Я охотно осмотрел бы все
плоскогорье и, может быть, даже забрался бы на продуваемую ветром вершину
нашей горы. Печаль, меланхолия тоже имеют особое очарование. И в этой
тишине, в этом окаменевшем уголке мира казалось, что...
-- Чертовски странное место, -- заметил Дег.
Нет, я так и не нашел слов, чтобы передать свои ощущения. Камни,
воткнутые в лаву, были словно оплавлены каким-то адским пламенем, будто
чудовищный смерч пронесся здесь, мгновенно преобразил все вокруг, сделав и
камни, и почву еще более ирреальными, чем прежде. И еще -- я заметил это
только теперь -- на земле виднелся какой-то неглубокий след. Нет, это была
не трещина, как подумал я с первого взгляда. Казалось, по плоскогорью
прошелся какой-то гигантский плуг, оставив глубокую борозду, края которой с
веками, а может и тысячелетиями, сгладились под ветром, снегом... Я
проследил, куда уходит эта борозда. Она начиналась на краю плоскогорья и
терялась среди черных камней.
-- Что это вы рассматриваете? -- встревожился Эванс.
-- Вот этот след.
-- А... действительно, какой-то след.. какого-то механизма, наверное...
-- он усмехнулся, -- танка... либо ракеты, которая вместо того, чтобы
взлететь, волочилась по земле... Да, к чертям собачьим, какое мне до всего
этого дело, когда один из этих ящиков набит долларами? -- И так как я даже
не повернулся, он загородил мне дорогу. -- Ну так что? Вам это неплохо
удалось, господин Купер?
-- Удалось? Что?
-- Как -- что? Оторваться от ящика со взрывчаткой... -- Он улыбнулся с
видом заговорщика. -- А что теперь собираетесь делать?
-- Я уже говорил вам. Буду ждать, пока прибудут тупамарос.
-- Господин Куп |