сти дней! Но
не на всех океан действовал так фатально. Кажется, даже в тех случаях, когда
большинство мест в салоне пустовало, туда регулярно и пунктуально являлись
пан Владислав и пан Люциан. И вовсе не ради светского общения. Оба
отличались неизменно чудным аппетитом.
В великолепном зале Circolo della Strampa в Милане я познакомилась
также с синьором Энцо Буонассизи. Это главный критик и рецензент всех
культурных событий в Милане, сотрудник "Коррьере делла сера". Необычайно
симпатичный, добрый и благожелательный человек. После того как нас
официально представили друг другу, после вежливого обмена мнениями насчет
путешествия, гостиницы, климата и т.д. я, заметив в поведении синьора
Буонассизи некое беспокойство, поняла, что самый важный, принципиальный
вопрос еще впереди. И в самом деле, минуту спустя я услышала произнесенное
тихо и с надеждой в голосе; "Вы любите готовить?" Мой неосторожный смех и
легкомысленное признание: "Нет, не люблю" - отразились на лице моего
собеседника таким глубоким разочарованием, что на следующий вопрос, заданный
уже без тени надежды, формальности ради: "Но вы хотя бы умеете готовить?", я
солгала мгновенно и без запинки, предвидя, что в противном случае произойдет
катастрофа. Сообразила, конечно, что для проверки моих кулинарных
способностей все равно не будет ни времени, ни возможности. А к чему
беспричинно огорчать ближних?
В оправдание своего кошмарного faux pas* прибавлю, что мужчина,
топчущийся у плиты, не вызывает у меня никаких возвышенных чувств. Не знаю,
способен ли был бы сам Грегори Пек, возьмись он рассуждать о превосходстве
грибного соуса над любым другим, увлечь меня (естественно, если бы для того
существовали потенциальные возможности). В Италии я встречалась с этим
странным явлением довольно часто. Даже Рануччо обожал готовить!
[* Промах (франц.).]
Скажем, принимаясь за д |