к стенки шкафа, в
России почти не употреблялся. Шайка поляков привозила как-то
американский аппарат, но никто из русских кассистов аппаратом не
заинтересовался: возни с ним не оберешься, и принадлежности доставать
негде, и кислорода наищешься...
Излюбленные инструменты Паршина были до смешного просты. Силенкой
бог его не обидел, и ежели только приделать к гусиной лапе хороший
рычаг, Паршин, почитай, всякий шкаф вскроет, как консервную банку.
Главное - не обмишуриться шкафом и убедиться в том, что инструмент его
возьмет, а тогда...
Паршин оторвался от своих мыслей и, оглянувшись, увидел, что
подъезжает к Сретенским воротам.
- А ну-ка, поворачивай на Трубу, - сказал он извозчику.
С Трубной он велел повернуть к Самотеке, поднялся по Садовой к
Епархиальному училищу и дальше переулками доехал до Оружейного. Там он
отпустил извозчика и пошел пешком.
Оба куркинские
В одной из Тверских-Ямских в темном дворе Паршин уверенно отыскал
низкую дверь полуподвала и постучал. Тут жил слесарь Ивашкин - старый
поставщик инструмента для взломов, обслуживавший Паршина. Паршин знал,
что с инструментом Ивашкина он уверенно может идти на любое дело, - не
подведет, не сломается в критический момент. За свое искусство Ивашкин
и получал твердую долю со всех дел, где Паршин работал его
инструментом, - пять процентов.
Заказав Ивашкину необходимый инструмент, Паршин поехал домой.
Ванька ему попался плохонький - еле тащился. Паршин машинально
прислушивался к столь же тщетному, сколь непрерывному, извозчичьему
"ну-ну", на которое жалкая клячонка не обращала никакого внимания.
Выведенный из себя возница привстал на козлах и, привалившись животом
к передку пролетки, принялся стегать лошадь. С неожиданным интересом
Паршин следил за взмахами извозчичьей руки и прислушивался к хлестким
ударам кнута.
- Будет, ну тебя! - с досадой сказал Паршин.
- Да как же, ваше степенство! Кабы я не пони |